Полночь. Александр Варго

нужно быть таким напряженным, хорошо?

      – Так ты поговоришь с этим стариком? – настойчиво спросил Вячеслав. – Я бы сам ему сказал, но у него такой акцент, что китайца проще понять.

      – Ладно.

      Эдуард уже хотел уходить, как Вячеслав окликнул его:

      – Где ты был все это время, Эд? Были моменты, когда ты мне позарез был нужен, – сказал он как можно безразличнее, вместе с тем внимательно следя за реакцией старого друга. Но тот был спокоен, как никогда.

      – Я неожиданно получил предложение поработать за рубежом. Я никому ничего не сказал, даже родителям. Так, чтобы не сглазить. А потом и всю семью с собой забрал. Жил в Италии, потом в Германии. Прости, что не дал о себе знать, – с этими словами он посмотрел Вячеславу прямо в глаза, и тот понял – не врет.

      – Ты по жизни был одиночкой, Эд, – неожиданно вырвалось у него. – Иногда я вообще поражался, как ты мог решиться на семью?

      «Я тоже», – мелькнула у Эдуарда мысль, когда он представил себе образ Татьяны.

      – Ой, смотрите! Рыба, и какая большая! – внезапно донесся до них голос Татьяны.

      Мужчины заспешили в носовую часть катера. Папаша Дриппи заглушил двигатель и неспешно приблизился к борту. В руках он держал толстую самокрутку, своими размерами не уступающую разваренной сардельке.

      В прозрачной воде мелькали продолговатые тени, то поднимаясь наверх, то ныряя, растворяясь в ультрамариновой глубине. Изредка зеркальную поверхность рассекали острые плавники, поблескивающие на солнце. Акулы были небольшие, около полутора метров длиной, они плавали вокруг катера, постепенно сужая круги.

      Папаша Дриппи задымил самокруткой и что-то процедил мальчишкам, после чего они приволокли несколько мотков проволочной лесы с крючками и гарпуны со съемными древками. Пока один из них, выловив из бадьи голову какой-то рыбы, нанизывал ее на крючок, второй готовил гарпуны, привязывая их к специальным манильским тросам, которые другими концами крепились к бочонкам. Гарпуны были самые разнообразные, с устрашающего вида зазубринами, и Татьяна не могла оторвать от них глаз – они были похожи на какие-то средневековые орудия пыток.

      – Вот это я понимаю, – с невольным уважением проговорил Вячеслав, разглядывая гарпуны. – А то, понимаешь, охотник на акул – и вдруг такая конфетка с вышкой и прочими прибамбасами.

      – А ты хотел, чтобы мы отправились в открытый океан на деревянном каноэ, как туземцы? – усмехнулся Эд. – Что ж, я могу тебе и такое устроить, только поедешь без меня. Я понимаю, что ты ожидал некой романтики, но на самом деле все прозаично. Прогресс идет вперед, и если Папаша Дриппи будет охотиться на лодке, он потеряет в скорости и поймает меньше рыбы. А кроме того, он подвергнет себя большому риску. Во время охоты акулы часто выпрыгивали из воды и топили лодки.

      Папаша Дриппи посмотрел на них, задержав взгляд на стройных ногах Татьяны, затянутых в узкие джинсы, и что-то сказал, выпустив кольцо дыма.

      – Что он говорит? – Татьяна посмотрела на Эдуарда.

      – Акула чувствует каплю крови на расстоянии пятисот метров, – чуть покраснев, сказал Эд. – То есть