Полночь. Александр Варго

судя по всему, волка или собаки, который Влад не заметил при встрече.

      Мужчина тем временем подошел к плите, зачем-то провел по ее шероховатой поверхности загрубевшими подушечками пальцев и цокнул языком. Потом присел на корточки, рассматривая распухшую руку девушки. Она, в отличие от бледной кожи Марины, была синюшно-багровой, как кусок подпортившегося мяса.

      Когда незнакомец выпрямился, его глаза оставались такими же пустыми, как окна в давно заброшенном доме.

      – Если не удастся поднять камень, она умрет, – прошептал он.

      – Это мы и сами знаем, – хрипло произнес Влад. – Может, все-таки поможешь?!

      Мужчина с сомнением покачал головой.

      – Мы не поднимем камень. К тому же плита в любой момент может пойти вниз и задавит вашу подругу.

      – Давайте попробуем, – сказал Влад. – Валик, иди сюда! – крикнул он, и они вчетвером снова ухватились за плиту.

      – Давай! – закричал Влад, и они поднатужились.

      Марина закричала и отключилась.

      – Что с ней? – испуганно забормотал Влад.

      Катрин выматерилась. Валик ссутулился, не зная, куда деть свои дрожащие руки. Ситуация казалась абсолютно безвыходной.

      – Ей нужно отрезать руку, – сказал мужчина после некоторого молчания.

      – Нет, – побледнел Влад и прижался к Марине, словно этот неопрятный тип в лохмотьях прямо сейчас намеревался приступить к ампутации.

      – Как хочешь, – равнодушно сказал мужчина и поднялся на ноги. Он посмотрел на тени, отбрасываемые на камни, и задумчиво промолвил: – Лучше быть одноруким, но живым, чем мертвым с двумя руками.

      Влад обнял девушку, и она открыла глаза. Увидев перед собой мужа, она зарыдала и снова начала дергать рукой. Влад, плача вместе с ней, пытался успокоить любимую. Катрин стала грызть ноготь с утроенной силой, а Валик, совершенно одуревший от жары, только глупо хлопал глазами, как заводная кукла. Ему хотелось только одного – чтобы этот кошмар закончился как можно скорее.

      – Нет, – повторил с нажимом Влад, хотя никто ничего не говорил.

      Прошла минута, после которой Катрин все же отважилась подать голос:

      – Влад, как это ни тяжело, другого выхода нет.

      Влад вскочил на ноги. Раздувая ноздри и дыша с присвистом, он напоминал разъяренного быка:

      – И кто ей будет операцию делать? Ты, что ли?

      – Нет. Я думаю, Валик справится, – сказала спокойно Катрин, мотнув головой в сторону оцепеневшего Валентина, который от слов девушки пригнулся, как от удара.

      – Я не… я не могу, – поперхнулся он.

      – Ты же медицинский заканчивал. – Катрин вперила в парня свой тяжелый взгляд.

      – Да, но я педиатр, а не хирург, – жалко улыбнулся Валик, словно в его профессии было что-то постыдное и неприличное.

      – Владик, я хочу сок, – вдруг сказала Марина. Она подняла левую руку и стала медленно щупать плечо придавленной руки. – У нас есть сок, Владик? Апельсиновый… Владик, где моя рука? Почему я не чувствую ее? Там только камень…

      По грязным щекам Влада потекли слезы.

      – Она