Стрела Габинчи. Алекс Орлов

спросил Ригард, следя за тем, как ловко Клаус вяжет узелки на конском волосе.

      – Да. Только дома делал из шелковой веревочки. Она и вяжется проще, и подлиннее будет. Ну все, идем, заодно и помоемся.

      – А чего мыться-то? На свадьбу, что ли, едем?

      – Ну хотя бы пот смыть, мы же двое суток, почитай, на ногах.

      – Что двое суток, я помню, за это время мы только щавеля поели да пару голубиных яиц выпили, – пожаловался Ригард, шагая за Клаусом, который безошибочно шел к озеру, видя и слыша то, что Ригард не слышал и не видел.

      В городе его образ жизни значительно отличался от жизни Клауса, вся работа его сводилась к тому, чтобы встретить мать возле дома бургомистра и помочь ей донести до дома объедки с господского стола, а иногда одежду или обувь, которая не годилась домочадцам бургомистра, но была в хорошем состоянии.

      Иногда, если болел закупщик, Ригард бегал на рынок или ездил на осле в ближайшую деревню, чтобы выгадать в цене, тогда за какие-то два дня удавалось заработать серебряный полуталер. Но такое случалось редко.

      – Даже не знаю, как мать теперь без меня обходится, – сказал Клаус и вздохнул. – И кто ей воду таскать будет?

      – Так она только на себя работать будет, тебя-то кормить не надо, – утешил приятеля Ригард.

      – Ну… Тоже верно, – согласился Клаус. – Нужно, как обустроимся, подать им в город весточку.

      – Эх, и где же мы обустроимся?.. – вздохнул Ригард и сбил ногой мухомор.

      Озеро, к которому они вскоре вышли, растянулось мили на полторы, заполнив некогда бывший здесь глубокий овраг. Вдоль заросшего камышом берега плавали дикие утки, в ряске сновали лягушки, а распустившиеся над черной водой лилии нервно вздрагивали, когда их стеблей касались медлительные сомы или стремительные щуки, искавшие в зарослях поживу.

      – Рыбы тут много, – сказал Клаус, останавливаясь на берегу.

      – Это ты по кругам на воде определил?

      – Нет. На том берегу несколько рыбачьих мостков, видишь?

      – Не-а.

      – Ну и неважно. Если мостки имеются, значит, рыбаки сюда часто ходят.

      – И наведут на нас солдат лорда…

      – Не наведут. Рыбаки по вечерам приходят или с раннего утра.

      – А сейчас чего делают?

      – В поле, наверно. Кстати, в случае крайней нужды мы можем и в батраки податься, – сказал Клаус и стал спускаться к воде, вспугивая из травы кузнечиков.

      – Да ты в своем уме? Как Эдгар с Дирком, что ли?

      – Да, как Эдгар с Дирком.

      – Я дерьмо коровье вычищать не буду! – решительно заявил Ригард.

      – Твоя воля, – пожал плечами Клаус и стал раздеваться, бережно укладывая одежду на траву. – Только они за деньги работают, а ты скоро будешь готов даже за еду дерьмо чистить. Только представь – вареная картошечка, да политая свиным салом со шкварками и жареным луком. А потом еще толстый ломоть сыра, такой, что из него масло сочится… А еще хлеб от свежего каравая, с корочкой. Представил?

      – Да… – признался Ригард и судорожно сглотнул.

      – А теперь представь кучу навоза, которую нужно перекидать в