Стрела Габинчи. Алекс Орлов

была примята трава, попадались лошадиный навоз и сломанные ветки акации. А еще, в сотне шагов от дороги, на опушке леса, обнаружились следы чьей-то трапезы с вином.

      Пустой кувшин, объедки, мешок из лыка.

      Граф покачал головой. Вряд ли тут ели и пили разбойники, скорее это были посторонние люди.

      – Едем в замок, – сказал он и быстро пошел к дороге.

      Мысли у него в голове путались, хотелось посоветоваться со своим секретарем.

      13

      Предвидя, в каком настроении вернется его господин, Картоз ожидал его, прохаживаясь вдоль закрытых ворот и поглядывая на гвардейца, стоявшего на сторожевой башне. По его реакции можно было понять, едет ли кто по дороге к замку.

      Время обеда было еще далеко, но Картоз чувствовал голод. Он уже подумывал о том, чтобы сходить на кухню и перекусить, как вдруг часовой на башне встрепенулся и закричал:

      – Его сиятельство едут!

      – А точно его сиятельство-то?! – переспросили снизу часовые у ворот.

      – Точно!

      Лишь после этого в воротной башне застрекотал подъемный механизм и удерживаемые цепями ворота стали ложиться мостом через глубокий крепостной ров.

      Увидев скакавшего к воротам графа, секретарь направился к крыльцу, чтобы там, как и положено, встретить своего господина.

      Вскоре вся кавалькада влетела во двор, Виндорф бросил поводья конюху и, соскочив на мостовую, стал быстро подниматься по ступеням.

      – Иди за мной, – бросил он секретарю, и тот последовал за графом.

      Они шли молча, преодолев таким образом два лестничных пролета. Войдя в кабинет, граф тяжело опустился в кресло, глядя перед собой и, казалось, не замечая Картоза.

      Наконец, спустя минуту или две, его сиятельство очнулся от дум, снял перчатки, шляпу и бросил их на стол.

      – Садись, – коротко сказал он. Секретарь опустился на краешек стула. – Случилось самое неприятное, чего я и опасался. Обоз остановили в Королевской роще, а охрану, торговое посольство и возниц перебили. Товар, правда, не тронули, но забрали всю казну.

      – И много было злодеев?

      – Не меньше двух десятков на лошадях. Форнлет уверяет, что лошадей никому не давали, и я ему верю, хотя, конечно, проверить нужно.

      – А ходят они свободно, ваше сиятельство? Я имею в виду людей Лефлера.

      – Да, в этом им никто не мешает. Думаешь, добыли лошадей в другом месте?

      – В любом случае это тоже нужно проверить, ваше сиятельство. Ну и, конечно, строго приказать всем торговцам в городе и на дорогах, чтобы немедля сообщили лордскому шерифу, если кто предъявит монеты габинчийской чеканки.

      – Ты прав! – воскликнул граф и хлопнул ладонью по столу. – Ты прав, Картоз, они ведь не удержатся, чтобы не покутить – грабители по-другому не умеют! Немедленно напиши приказ, и пусть его сейчас же везут по всем дорогам и в город!

      – И вы, ваше сиятельство, должны гарантировать обмен габинчийских денег на равновесные ваши или королевские.

      – Зачем это?

      – Чтобы торговцы не прятали габинчийское золото, ваше сиятельство. Если они решат, что габинчийское