Полёт в Чаромдракос. Наташа Корсак

не выйти.

      – Но ведь ты хочешь посмотреть Париж?

      – Луи, перестань. Это все твои выдумки. Никуда мы не пойдем. Чтобы спустить меня на улицу, вам с Камиллой придется украсть силу у самого Геракла, – сказала я и вдруг почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.

      – Да, плохо дело. Тебе не ноги, а голову лечить нужно! – крикнул Луи и вылетел в окно.

      – Эй, постой! – разволновалась я. – Луи! Камилла! Помоги, Камилла! – внезапно вспомнила я о бабуле.

      Но она не отвечала. В зале – никого. В прихожей – никого. Только эхо и горький восточный аромат дообеденного кофе, ломаного шоколада и жареных яиц. Наверняка Камилла всё утро старалась.

      Я потянулась на запах. Кухню ласкали золотые ладони солнца. Но Камиллы там не оказалось. Зато моя крикливая пропажа, Луи деловито сидел на медной турке и следил за непредсказуемой кофейной шапочкой.

      – Снимаю, снимаю, снимаю. А то дашь деру! – беседовал он с кофе.

      Ставни кухонного окна были приоткрыты. Понятно теперь, как сюда влетел Луи. Но с каких пор он хозяйничает на кухне? Вот сейчас я ему устрою!

      В надежде поймать чижа, чтобы за непослушание посадить его в клетку, я схватила бумажное полотенце и покатилась к плите. Но Луи вспорхнул, припевая:

      В клетке жить я впредь не стану,

      Пчи-пчи-пчи, улю-лю,

      Пей, дружок, напиток пряный

      И меняй судьбу свою!

      – Я вот всегда мечтал быть поваром, – вдруг выпалил он и, выхватив из моих рук бумажное полотенце, повязал его вместо фартука.

      Вот тебе на! Говорящий чиж-повар, живые потолки, вечно бодрствующая бабуля и переливающийся в лунном свете острый клык неизвестного зверя, странные сны и завораживающая музыка, будто рожденная морскими сиренами, затягивают меня в водоворот городских загадок.

      Что же ещё случится со мной? Знали бы папа и маман обо всех этих «впечатлениях», вмиг бы отвели меня к «чудо-психологису» или дали очередное успокоительное. А может, отсутствие витаминчиков, что Камилла выбросила в окно, так сказывается на мне?

      Трудно рассудить, что именно происходит и почему именно здесь, в чужой квартире! Но если принять всё происходящее? Если ослушаться отца и позволить себе немного сумасшествия? И ни о чем не рассказывать родителям?! Может быть, я найду у себя ещё несколько признаков шизофрении. Но, признаться, всё, что случилось со мной за последние сутки, мне чертовски нравилось.

      И я могла предположить: либо я сойду с ума, или ум сойдет с меня. Так или иначе, скучно не будет. Я принимаю правила игры.

      – Только человек может так долго думать, бить или не бить, пить или не пить, а кофе почти остыл, – недовольно заявил Луи, сунув клюв в турку.

      – Мне бы три кусочка сахара и щепотку корицы, – попросила я.

      – S'il vous plaît! Un moment[17].

      – Какой аромат! Луи, твой кофейный дебют удался, – сменила я гнев на милость.

      – И это только начало, – заважничал он, сбросив псевдофартук и, подбоченившись, чиж стал расхаживать по спинке стула. – Когда я научусь печь торты, настоящие

17

Минуточку! Пожалуйста (фр.).