Под чужим знаменем. Игорь Болгарин

Армии Сиротин, если уж вас так интересуют остальные.

      – Командир Красной Армии Емельянов.

      – Бред какой-то, – буркнул полковник и, судя по жалобному скрипу рассохшейся бочки, снова сел на прежнее место. – Красные и белые в одной темнице!

      – А вы распорядитесь, чтоб нас выгнали! Мы – не против! – насмешливо отозвался Емельянов.

      Полковник промолчал, не принимая шутки. Затем сказал, обращаясь к «своим»:

      – Устраивайтесь, господа! Я – полковник Львов! Здесь со мной еще капитан Ростовцев и подпоручик Карпуха!

      Кольцов опустился на солому, ощутил рядом с собой чьи-то босые ноги.

      – Извините! – Он поспешил отодвинуться.

      – Ничего-ничего… Здесь, конечно, тесновато, но… Это я – подпоручик Карпуха… – доброжелательно представился сосед.

      – А вот я здесь, справа, – отозвался из своего угла капитан Ростовцев.

      Наконец все, как могли, устроились на соломе, после чего Кольцов спросил:

      – Вас давно пленили, господа?

      – Дня четыре назад… может быть, пять, – отозвался полковник. – Время мы отсчитываем приблизительно. По баланде, которую сюда спускают раз в сутки.

      – Мне кажется, что мы здесь по крайней мере месяц, – буркнул капитан Ростовцев.

      – Расскажите, что там, на воле? – пододвинулся к Кольцову полковник.

      Кольцов немного помедлил: мысленно согласовал ответ со своей легендой.

      – Газеты красных не очень балуют новостями, – сокрушенно сказал он. – «Выпрямили линию фронта», «отошли на заранее подготовленные позиции» и так далее. По слухам же, наши успешно наступают и даже, кажется, взяли Луганск.

      – Устаревшие сведения, капитан! – оживился полковник Львов. – Луганск мы взяли недели полторы назад, мой полк вошел в него первым. Надеюсь, к сегодняшнему дню в наших руках уже и Бахмут, и Славянск.

      – Благодарим вас за такие отличные новости, господа! – с умилением произнес поручик Дудицкий.

      – Нам с вами что толку сейчас от таких новостей? – прозвучал чей-то угрюмый голос.

      – Ну как же! Со дня на день фронт продвинется сюда, и нас освободят! – ринулся в спор Дудицкий.

      – Смешно! – все так же мрачно отозвались из темноты. – Когда наши будут подходить к этой богом проклятой столице новоявленного Буонапарте, нас попросту постреляют. Как кутят.

      – Кто это сказал? – спросил полковник.

      – Я. Ротмистр Волин!

      – Стыдитесь! Вы же офицер!.. – Полковник прошелестел соломой. – Скажите, господа, ни у кого не найдется покурить?

      Довольно долго никто не отзывался, затем послышался неуверенный голос:

      – У меня есть… Это Сиротин говорит!

      – Махорка? – скептически спросил полковник.

      – Она самая! – насмешливо ответил Сиротин.

      – Ну что ж… Давайте закурим махорки, – согласился полковник и передвинулся к Сиротину.

      Протрещала рвущаяся бумага, потом полковник попросил у Кольцова спички, прикурил и, придерживая горящую спичку на уровне своей головы, спросил