Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля. Дмитрий Гаврилов

Дж. Дж. Фрезера: «Возможность использовать плевки в магических целях делает слюну – вместе с кровью или обрезками ногтей – материалом, пригодным для скрепления соглашений: обмениваясь слюной, договаривающиеся стороны дают друг другу залог верности. Если одна из сторон впоследствии нарушит взятое на себя обязательство, другая может наказать ее за вероломство, магически воздействуя на слюну клятвопреступника, находящуюся в ее распоряжении» (Фрезер, 1980).

      Cовместное распитие напитков из общего кубка, братины, рога, то есть «смешение слюны» всех сидящих за столом, в сущности, символически означает негласное заключение договора между ними. В этом смысле можно также вспомнить, что гость, разделивший пищу с хозяевами, в традиционной культуре обычно совершает своего рода переход из разряда «не вполне людей» в категорию «людей», и вообще обо всех связанных с гостеприимством обычаях.

      Поскольку же в условиях праздничного ритуала жертвенную пищу и питье, как принято считать, разделяют с людьми и боги, то такая совместная трапеза и возлияние могут быть расценены как способ закрепления своего рода договора.

      На пиру. Прорисовка средневекового германского изображения на камне. XI век

      В разных песнях «Старшей Эдды» встречаются упоминания об употреблении меда разными богами:

      Одна я была, когда старый Властитель

      Богов стал мне гостем и в очи взглянул мне.

      «Что спросить хочешь ты? Для чего испытуешь?

      Известно мне, Один, где око твое».

      Я знаю, что Одина око сокрыто

      В источнике Мимира, мудростью славном.

      И каждое утро пьет Мимир от ока

      Властителя Ратей. – Поймете ль вы весть мою?

      («Прорицание провидицы», 28–29,

      пер. С. Свириденко, цит. по: Эдда, 1917).

      Ѓиминбйорг[23] место восьмое; Ѓеймдалльр[24]

      Там построил хоромы свои;

      В доме удобном, там с радостным духом

      Пьет мед искрометный хранитель богов.

      («Речи Гримнира», 13,

      пер. C. Cвириденко, цит. по: Эдда, 1917).

      Меня [т. е. Одина]научил девяти заклинаньям

      Сын Больторна, Бэстли отец.

      И выпить я мог заповедного меда,

      Одрэрир я осушил.

      («Изречения Высокого», 140,

      пер. С. Свириденко, цит. по: Эдда, 1917).

      «Есть среди обилищ много хороших и много дурных. Лучше всего жить в Гимле, на небесах. Добрые напитки достанутся и тем, кто вкушает блаженство в чертоге по прозванию Бримир. Он стоит на Окольнире», – повествует Снорри Стурлуссон в «Младшей Эдде» о посмертной судьбе «праведных» людей.

      Заметим, что обе Эдды, свидетельствуя о божественном происхождении опьяняющих напитков, тем не менее, разделяют питие как священнодействие и пьянство.

      В «Речах Высокого» от имени Одина неоднократно звучит предостережение тем, кто злоупотребляет хмельным напитком (пер. С. Свириденко):

      11. Лучший запас на дорогу для странника —

      Смысла запас и ума.

      А

23

В современной транскрипции: Химинбьерг.

24

В современной транскрипции: Хеймдалль.