Сумерки. Стефани Майер

воды, чтобы подготовить карты, поэтому прошу вас не начинать, пока я к вам не подошел, – он снова начал со стола Майка и аккуратно капнул водой на каждый из четырех квадратов. – Теперь надо осторожно уколоть палец ланцетом… – Он схватил Майка за руку и кольнул иглой подушечку среднего пальца. О, нет! На лбу у меня проступил холодный пот.

      – Возьмите по капле крови каждым зубцом аппликатора. – Что он и продемонстрировал, сжимая палец Майка, пока на нем не набухла капля крови. Я судорожно сглотнула, борясь с подступающей тошнотой.

      – И нанесите ее на карту, – закончил он, предъявляя нам карточку с расплывающимся кровавым пятном. Я закрыла глаза, пытаясь расслышать объяснения сквозь звон в ушах.

      – В следующие выходные Красный Крест проводит в Порт-Анджелесе день донора, вот я и подумал, что всем вам следует знать свою группу крови, – объяснил довольный собой мистер Баннер. – Тем, кому еще нет восемнадцати, понадобится разрешение родителей. Бланки у меня на столе.

      Он продолжал обходить класс с пипеткой воды. Я прижалась щекой к прохладной черной крышке стола и попыталась остаться в сознании. Вокруг меня слышались визг, причитания, смешки – мои одноклассники тыкали ланцетами в пальцы. Я медленно и размеренно дышала ртом.

      – Белла, что с тобой? – Встревоженный голос мистера Баннера прозвучал совсем рядом, над моей головой.

      – Мистер Баннер, я уже знаю свою группу крови, – слабо выговорила я, не поднимая головы.

      – Тебе плохо?

      – Да, сэр, – пробормотала я, продолжая мысленно корить себя за то, что не прогуляла биологию вместе с Эдвардом.

      – Пожалуйста, кто-нибудь, отведите Беллу к медсестре! – обратился он к классу.

      В провожатые вызвался Майк.

      – Идти сможешь? – спросил мистер Баннер.

      – Да, – шепнула я. Что угодно, лишь бы выбраться отсюда, думала я. Хоть ползком.

      Майк поспешил обнять меня за талию и закинуть мою руку себе на плечи. Выходя из класса, я повисла на нем всем телом.

      Майк медленно вел меня по территории школы. Когда мы свернули за угол кафетерия и скрылись от глаз мистера Баннера, я остановилась.

      – Я посижу немножко, ладно? – попросила я.

      Он помог мне присесть на бордюр.

      – Только палец спрячь в карман, – предупредила я. Голова по-прежнему кружилась. Я повалилась на бок, прижалась щекой к холодному и влажному бетону и закрыла глаза. Вот так уже лучше.

      – Ого, ты аж позеленела, Белла, – занервничал Майк.

      – Белла! – позвал издалека другой голос.

      О, нет! Только бы этот до боли знакомый голос мне померещился!

      – В чем дело? Ей плохо? – Голос приблизился, в нем слышалось беспокойство. Значит, не померещилось. Я крепко зажмурилась, мечтая умереть. Или хотя бы сдержать рвоту.

      Майк совсем разволновался.

      – По-моему, она в обмороке. Не знаю, почему, она даже палец себе не колола.

      – Белла! – с заметным облегчением произнес Эдвард совсем рядом. – Ты меня слышишь?

      – Нет, – простонала я. –