Мне не больно. Андрей Валентинов

это тоже не нравится. Ты не должен отпускать его одного! Пойдешь за ним, а чтобы не убежал…

      – Присобачу ему радиомаячок на пальто, – кивнул Бен. – Не учи ученого!

      Уже стемнело, когда Чиф вновь появился у знакомого здания с множеством подъездов. Рабочий день кончился, и тротуар возле дома был заполнен людьми. Чиф не спеша прошелся по двору, мельком взглянул на часы вошел в третий с конца подъезд. Вахтер не обратил на него внимания: в этот час мимо проходили десятки людей, да и респектабельный вид модно одетого молодого человека не мог вызвать особых подозрений. Лифтом Чиф пользоваться не стал и легко взбежал на шестой этаж.

      …Четыре двери, одинаковые, обитые свежей черной клеенкой. Нужная квартира – первая слева… Странно, но ему назначили встречу в том же доме, хотя и в другом подъезде. На звонок следовало нажимать три раза. Когда Чиф опустил руку, дверь быстро отворилась.

      – Заходите!

      Сказано было тихо, почти шепотом. В передней было темно, но можно было понять, что встретивший его небольшого роста.

      – Я… пальто… – несколько растерялся Чиф, и тут же его подтолкнули куда-то в сторону:

      – Там… Пошарьте рукой.

      Получалось как-то излишне конспиративно. Не став спорить, Чиф нащупал свободный крючок и пристроил туда пальто со шляпой.

      – Пойдемте, пойдемте! – незнакомец явно торопился. Чиф мельком отметил легкий иностранный акцент, то ли немецкий, то ли польский.

      Пройдя длинным коридором, они остановились перед закрытой дверью, из-за которой пробивался узкий луч света.

      – Ждите здесь!

      Дверь отворилась, закрылась вновь, и Чиф остался в коридоре один. Он использовал это время, чтобы привести в порядок прическу. Особого волнения не было, впрочем, как и страха. Скорее, одолевало любопытство.

      – Заходите, товарищ!

      Дверь открылась, и Чиф шагнул через порог.

      Здесь было светлее, но не намного. Огромная комната освещалась небольшой настольной лампой, горевшей вполнакала. Лампа, как ей и полагалось, стояла на столе, большом, напоминающем букву «Т», более подходившем для солидного кабинета, чем для квартиры. Впрочем, помещение и вправду напоминало кабинет. Стены были украшены обязательными в этой стране бородатыми портретами, под которыми висела большая цветная карта СССР. Высокие окна наглухо закрывали тяжелые черные портьеры. За широкой частью Т-образного стола сидели трое. При появлении Чифа все встали.

      – Здравствуйте. Проходите, товарищ Косухин!

      Невысокий плечистый человек, не спеша, шел навстречу, протягивая руку.

      – Чижиков.

      Странная фамилия не удивила. Тот, кто так представился, назвал себя «Чижиковым» так же, как он, Иван Степанович Косухин отзывался на «Джона», «Жанно» и «Чифа». Только для Чижикова это не было детской игрой в Америку.

      – Тарек.

      …Тот, кто встречал его – коротышка, носивший большие роговые очки и говоривший с еле заметным акцентом…

      – Иваныч.

      «Иваныч» оказался повыше прочих, как раз одного роста с Чифом, зато крепче в плечах