Суровый век. Рассказы о царе Иване Грозном и его времени. Сергей Алексеев

Шуйские и их приближённые – за то, чтобы ограничить власть великого князя, чтобы и другие князья и бояре право на власть имели.

      Началась между Бельским и Шуйскими борьба.

      Шёпот идёт по домам, по московским улицам:

      – Бельский осилит Шуйских. Бельский!

      Но рядом с этими слышны и другие речи:

      – Шуйские станут над Бельским. Шуйские!

      И верно. Осилили Шуйские Бельского. Брошен в темницу Бельский.

      Прошло недолгое время. Снова шёпот ползёт по домам, по московским улицам:

      – Выпущен Бельский. Всё же Бельский осилил Шуйских.

      И верно. Выпущен из заточения Бельский. Первым советником ходит Бельский.

      Не утихает борьба между боярами. Прошло два года, и новая новость плывёт по городу:

      – Сброшен, не удержался Бельский. Снова у власти Шуйские.

      И верно. Организовали Шуйские заговор против Бельского.

      Не удержался у власти Бельский.

      Догоняет новость одна другую:

      – Сослан на Белоозеро Бельский. Посажен в тюрьму, в заточение.

      И сразу за этим:

      – Скончался в заточении Бельский. Людишками Шуйских в тюрьме прикончен.

      Одержали Шуйские верх над Бельским. В первосоветниках ходят Шуйские.

      Крутится, крутится карусель.

      Забавы

      Высоко над городом поднялись княжеские терема. Островерхими крышами упёрлись в небо.

      У одного из теремов собрались люди. Задрали головы. Смотрят вверх.

      По крутому наклону крыши лезет мальчишка. Ужом извивается. Чудом держится.

      Вот соскользнула нога.

      Вздрогнули люди.

      Вот не удержалась рука.

      – Ах! – вырвался общий вздох.

      Цепок мальчишка. Всё выше и выше смельчак поднимается.

      – Великий князь, великий князь, – перешёптываются внизу люди.

      Интересно народу смотреть на забавы великокняжеские. Всё больше и больше людей у терема. Идут пересуды:

      – Долезет.

      – Сорвётся.

      – Считай, повернёт назад.

      Упорен мальчишка-князь. Хоть и скользит, хоть и срывается, а лезет, лезет и лезет вверх.

      Вот на середину крыши уже поднялся. Поправил торбы-мешки, висящие через плечо.

      – Что там в мешках у князя? – гадают люди.

      – Непонятное что-то…

      Вновь заработал руками, ногами мальчик.

      – Долезет! Долезет!

      И верно. Добрался до верха великий князь. Добрался. Уцепился. Надёжно держится.

      Глянул сверху на людей, на землю. Взгляд отсутствующий, возбуждённый. Словно бы смотрит вниз и ничего не видит.

      Потянулся рукой к одному из мешков. Запустил в него руку. Что-то вытащил.

      Что там в руках у князя?

      – Так это же кот!

      – Кажись, он.

      – Вон и уши, и хвост кошачий.

      Взял князь беднягу, бросил на крышу, на острый скат. Понесся мурлыка, словно камень с высокой кручи.

      Слетел он с крыши, на землю шлёпнулся. Удачливым кот оказался. На