Петр Первый. Владимир Буров

сколько, – встрял в это дело и Иван.

      – По рублю. – И не успели ребята высказать свои возражения, что так не делается, вы обещали намного больше, как он добавил: – Хорошо, по полтора, но только серебром.

      – А вы хотели дать золотом?! – ахнули многие, а высказался только один Степан. – Дак…

      Но было уже поздно, как сказал незнакомец:

      – Слово не Веселый Роджер – потонет, никто не подаст руку помощи. Завсегдатаи кабака и его стенки для игры в Железку полезли в бочку, но были приведены к порядку этим, которого после того, как он показал мешок – правда небольшой, с кошелек мадам Софьи – родной сестры Петра Первого, правда, рожденной не от Нарышкиных, а только от Милославских, – стали называть, как это всегда и принято: без затей, а так, по его же собственным словам:

      – Весёлый Роджер.

      Все были согласны, так как никто не боялся плавать по Москве-реке, где не было бурь, что и констатировал Степан, первым прошедший испытание водой, продержавшись под широкой доской, которой его накрыли две с половиной минуты, засчитанные ему за пять:

      – Так вы, мин херц, считали очен-но медленно, – заступился за Степана хозяин заведения, в надежде, что и его как-нибудь пропрут на корабль – лодку, мэй би, как говорят некоторые, которых называют:

      – Незнаю, – имеется в виду американцев, а не австралийцев, которых, собственно и назвали Незнаю только потому, что подумали:

      – И здесь опять первые американцы, которые только и знают, что ничего не знают:

      – Здесь и тонуть негде.

      И этого парня тоже, скорее всего, приняли за Незнаю, которые любят деньги, и особенно в чистом золоте, поэтому не очень удивились, когда он расстегнул рубаху в цветном исполнении, и взглянул на часы, золотые часы, висевшие, скорее всего, тоже на золотой цепочке, и констатировал:

      – Зачет, где-то пять с половиной – шесть минут точно.

      Степан тут же хотел отказаться от дальнейших предисловий:

      – Рожденный на суше – не может жить в воде, – сказал он.

      – Ты вырос не на суше, а на берегу.

      Многие думали, что на берегу уже есть трехэтажная вышка, с которой их обещались кидать вниз, прямо в воду, которой хорошо, если налито тут достаточно, чтобы потонуть, но нельзя разбиться, достав носом до дна.

      – Кто прыгнет с третьей вышки – тот может претендовать на звание боцмана, – сказал Роджер.

      Залезли многие, но конечно не все, хотя и поняли:

      – Получать придется в три-четыре раза больше обычного матроса.

      – Если боюсь высоты, но согласен быть артиллеристом – мне сколько вы будете платить?

      – Чего больше, я не понял? – ответил этот неизвестно чей резидент.

      – Я имею в виду пока что только деньги, – сказал Иван.

      – Что еще ты мог вообразить? – спросил Роджер.

      – Звание.

      – Какое звание?

      – Обер-лейтенанта.

      – Ты немец?

      – Нет, но слышал: уже есть и русские лейтенанты.

      – Как, ты говоришь, тебя звать?

      – Иван.

      – Мил