Невольница. Книга вторая. Сергей Е. Динов

промокла от густого месива разлитого рома и крови, слилась липким подолом с окровавленным песком.

      Бельмастый, с родимым пятном на щеке перестал сучить и дрыгать ногами, дико таращил единственный зрячий глаз, смиренно ожидая своей участи.

      Для пущего устрашения, люди в черных балахонах расправили по ветру полы плащей, будто прозрачные, перепончатые крылья гигантских летучих собак. На краях парусиновой, как черная паутина, ткани обнажились, тускло поблескивали когти – стальные абордажные крючья. Устрашающие фигуры призраками соскользнули вниз, неспешно спустились к песчаной полосе берега, масками-клювами повели по сторонам, склонились над своими жертвами, вонзили в их бездыханные тела абордажные крючья и потащили трупы грузчиков через лаз обратно в недра подземных катакомб.

      Бельмастый елозил по песку ногами, рычал от боли, когда его волокли по оползню крюком, воткнутым в плечо, в рану, рядом с торчащей стрелой арбалета, и вдруг заблажил, узнав под черной маской известную ему личность:

      – Господин!.. Господин, это же я, ваш верный слуга Губан!.. За что, господин?! Я же верой и правдой…

      Один из Плащей поднял Бельмастого за шиворот, поставил на ноги, выдернул окровавленный крюк из плеча босяка, вызывая его звериный вой от боли, – и милостиво подтолкнул его в спину кулаком в черной перчатке ближе ко входу в пещеру. Бельмастый губан зажал кровоточащую рану рукой, не вынимая стрелы из плеча, послушно заковылял внутрь черного провала на полусогнутых ногах.

      Визгливо, по-бабьи взвыл и юный лицеист. В клубах пыли на утесе судорожно задергались его казенные башмаки. Взметнулся по ветру крылом край черного покрывала одного из убийц, не пощадившего юной жизни.

      Ученический листочек с частоколом кривых чёрточек и детским рисунком кораблика упорхнул по ветру в сторону грузового порта.

      Далеко за маяком, при смене галса11, фелюгу с грузом сильно раскачнуло на пологой стальной волне. Один из горбатых мешков тяжело свалился за борт.

      Чернобородый грек яростно заорал на своих подручных. Вся команда сгрудилась у левого борта, в панике из-за утери груза, и еще больше накренила суденышко. Фелюга черпнула притопленным бортом воду, развернулась поперек волны и потеряла ход. Косой парус сник, затрепетал под ветром огромной, безвольной грязной тряпкой.

      Второй мешок от качки не удержался в штабеле и повалился в воду. Его мгновенно проглотила сизая волна.

      Следом за утонувшим грузом отважно нырнул щуплый паренек.

      Между матросами втиснулся худой турок. Сняв красную феску, он перегнулся через борт, сунул голову в воду, пытаясь рассмотреть что-либо под водой.

      Первый мешок быстро тонул, растворяясь в сине-зеленой мгле.

      Во второй вцепился нырнувший матросик. Но груз оказался слишком тяжелым для юноши. Мешок продолжал тонуть, увлекая на глубину за собой ныряльщика, но погружение в синий

11

Курс парусного судна относительно ветра.