Невольница. Книга вторая. Сергей Е. Динов

под вечер на пикниках уже в нынешнее время стращал назойливых детишек своих друзей, которые упорно отказывались ложиться спать и дать возможность взрослым людям поразвлечься в свое удовольствие.

      Вся нелепость ситуации заключалась еще в том, что Веденяпин словно бы пребывал под гипнозом. Во – первых, от некой таинственной энергии, казалось бы, передавшейся ему от желтого пенала. Во-вторых, от мутного, бессмысленного взгляда водянистых глаз своей престранной провожатой. Взрослый, неглупый человек, с высшим образованием, шутливо, придуряясь перед ребенком, будто черепашка, ногами вперед сполз на три ступеньки подвала вниз.

      И… дверь за ним закрылась. Щелкнула запираемая щеколда. Грохнул в кованых петлях навешиваемый замок. Дважды хрустнул в скважине замка ключ.

      – Тааак, – прошептал пораженный детским коварством Веденяпин. – Тут тебе, братец, и полный… сюр-приз.

      Он сидел на прохладных каменных ступеньках, обессиленный от нервного расстройства, сквозь звон в ушах услышал удаляющийся топот жестких подошв детских сандалет по выщербленной брусчатке старого двора. Ужас обуял впечатлительного актера. В прохладном сумраке подвала его трясло будто в лихорадке. Как последнего лоха, взрослого человека провела маленькая, сумасшедшая девочка – уродец.

      Веденяпину показалось, что из глубокой, ватной, тухлой темноты подземелья поползут, полезут сейчас на него толпы маленьких, уродливых карликов, синюшных вурдалаков, упырей с обвислыми животами, на кривых ножках, с безобразными харями и свинячьими рылами. У всех будут на жиденьких волосиках болтаться распущенные ленточки бантиков. И вся эта жуткая свора нечисти растерзает и раздерет его на кусочки.

      Преображение

      Несчастный лох8 Роман Веденяпин просидел на холодных каменных ступенях, привалившись спиной к деревянной дверце подвала с полчаса, а то и больше, будто в полудреме. Очнулся от эха громкой капели, что раздавалось внизу, во мраке влажного, затхлого подземелья. Со стороны подъезда не доносилось ни звука. Как ни прислушивался он через плотно прикрытую толстенную деревянную дверь, не услышал ни шагов жильцов дома, ни единого голоса, ни скрипа ступеней или дверей. Глупым показалось «москалю», взрослому актеру кричать, звать на помощь. Наверняка, дебильная девочка – уродец могла притаиться где-то рядом в подъезде, тихо радуясь, что так замечательно повеселилась и провела глупого дядю. Веденяпин, не задумываясь, что можно заблудиться и не выбраться из этой западни, поднялся, опираясь о шершавую известняковую стену подвала начал спускаться вниз по щербатым ступенькам.

      Больше суток блуждал актер по малому ответвлению грандиозных одесских катакомб.

      В жуткой вони гниющих отходов, по скользкому известняковому полу в полной темноте, наступая на визжащих, шипящих крыс, что лавинами метались под ногами, часа два пробирался Веденяпин по лабиринту старого подвала с развалами

8

Лох – Лицо Обманутое Хулиганами.