Отель «Прага». Татьяна Столбова

заметил неладное и, вытряхнув из сына правду, быстро сделал ему липовую справку о пошатнувшемся здоровье, с помощью которой Эрнесто уволился буквально за три недели до того, как на предприятие нагрянула проверка. Конечно, его искали, но было поздно – отец, наученный горьким опытом прошлого, сразу после увольнения отправил младшего сына к дальним родственникам в Пермскую область, в город Очер, и, когда в дом приходили сыщики, – а они приходили трижды, – делал большие глаза и говорил: «Не знаю, где он, сам волнуюсь».

      Алехандро – тогда еще Александр, тридцати трех лет, обремененный женой и больным сыном, малюющий афиши для местного кинотеатра и с каждым днем теряющий надежды на лучшее – тоже делал большие глаза, хотя ему хотелось провалиться сквозь землю, а перед этим убить брата.

      Затем, в эмиграции, сначала в Германии, потом в Испании, Эрнесто перебрал множество профессий и работ, нигде не задерживаясь дольше чем на год. Это была головная боль всей семьи, а потом, после смерти родителей, – одного Алехандро. Энергичный от природы, без дела Эрнесто не мог, но и удержаться на одном месте не мог тоже. Много лет в его жизни не было ничего и никого постоянного, кроме Алехандро. Он менял работы, съемные квартиры, жен, любовниц, друзей, мечты. Метания его приносили лишь неудовлетворенность собой и всевозможные проблемы, большую часть которых Эрнесто перекладывал на брата.

      Несколько лет назад он неожиданно решил стать агентом Алехандро, к тому времени уже довольно известного художника. Алехандро не возражал. Агента у него не было, а необходимость в нем была, причем чем дальше, тем больше. Он был уверен, что Эрнесто, поиграв немного в новую игру, потом опять куда-нибудь переметнется, однако время шло, а брат продолжал заниматься его делами. У него все получалось. Он словно попал вдруг в свою стихию. Ему нравилось ездить, договариваться, созваниваться; у него обнаружился художественный вкус и проявилось чутье – все работы Алехандро за последние годы так или иначе были пристроены либо получили своего ценителя на различных выставках.

      И теперь Алехандро опасался лишь того, что когда-нибудь Эрнесто все-таки наскучит это дело и он вновь примется за старое, мучая себя и окружающих. Так что мысль о том, чтобы расширить поле деятельности брата, дабы удержать его на удачно найденном поприще, приходила ему и раньше. Он говорил ему об этом, но Эрнесто отмахивался – ему вполне хватало забот с одним Алехандро, тем более что тот с каждым годом набирал вес в мире искусства и становился все востребованнее. И вот наконец Эрнесто сделал еще один шаг вперед. Это не могло не радовать, потому что означало, что он больше не собирается ничего менять.

      Распрощавшись, уже вполне мирно, с братом, Алехандро опустил трубку в карман пиджака, подошел к Инме, успевшей за это время поменять красное платье на белое, обнял ее.

      В большом, до полу, зеркале они смотрелись как отец с дочерью, хоть и не были похожи. Прорва лет между ними бросалась в глаза, но Алехандро это не расстраивало, он давно привык