Отель «Прага». Татьяна Столбова

эту ненужную ей встречу и вернуться в отель. Делать там было абсолютно нечего, но сидеть здесь, в компании с полузнакомым и малоинтересным типом, представлялось еще более бессмысленным. В отеле она хотя бы могла остаться наедине с собой, своими мыслями и, возможно, даже воспоминаниями, хотя сейчас ей этого и не хотелось. Но это все же было лучше, чем тратить время в пустой болтовне.

      Принесли кофе и пиво.

      – Лина, – сказал коллега и сделал долгую паузу – с видом человека, только что перенесшего тяжелый оргазм, он прикрыл глаза и погрузил верхнюю губу в тонкий слой пивной пены.

      Лина с отвращением услышала свистящий звук – он втягивал пиво.

      – Божественно… – наконец произнес он и посмотрел на Лину. – И вы тоже, вы тоже сегодня божественны, как роза, которая дремала на клумбе вплоть до увядания и вдруг поймала луч солнца и…

      Он задумался.

      – И что? – поинтересовалась Лина.

      Он пожал плечами.

      – Ну, распустилась, естественно.

      – В каком смысле?

      Поскольку говорили они, конечно, по-русски, смысл этого слова был неоднозначный.

      – В смысле возрождения, разумеется, – ответил он. – А вы что имели в виду?

      Лина усмехнулась.

      – Даже так? – он поднял брови. – И когда вы успели? А главное, с кем?

      – Ладно вам, Александр, – с улыбкой сказала Лина, покачав головой. – Я просто пошутила.

      – Надеюсь. Тем более что распуститься в низком смысле этого слова в нашем сообществе филологов-мафусаилов можно только со мной.

      – Почему же? Профессор Мостовой очень мил и еще совсем не стар.

      – Не стар? Да ему уже все пятьдесят! Но если под «не стар» вы понимаете то, что он совсем не звезда, то я с вами согласен.

      – Александр, пейте ваше пиво.

      – Я пью. Божественный напиток. Или я это уже говорил?

      – Уже успели.

      – А мой комплимент вам понравился?

      – Конечно, нет.

      – А что вам не понравилось? Насчет увядания?

      – Кстати, это было просто оскорбительно.

      – Ну да, я как-то не подумал. А с чего я вдруг про увядание? Вам ведь не больше тридцати двух…

      – Мне тридцать пять.

      – Мне тоже. И значит, нам обоим еще далеко до увядания. В отличие от профессора Мостового. Между прочим, я вас к нему уже ревную.

      – Почему же вы ревнуете меня к Мостовому, с которым я знакома три дня и за это время видела его от силы раза четыре? А к мужу – нет?

      – Не говорите этого слова.

      – Какого?

      – «Муж». Оно мне отвратительно.

      – Вы же сами не так давно были мужем.

      – Да. И с огромным трудом вернул себе статус холостяка. Так что имею полное право ненавидеть слово «муж». А кто ваш муж? И где он?

      – В Москве. У него своя компьютерная фирма.

      – Технарь. Между нами бездна. Это примерно то же, что врачу выйти замуж за киллера.