Вижу поле. Владимир Буров

сказал тебе:

      – Придешь, скажешь пароль. По-другому нельзя. Как говорится, иначе овчинка не будет стоить выделки. Они или выкрадут у нас Стрекозу, или спешно создадут сами. Мы же должны внушать всем до поры до времени:

      – Нэт у нас ничего! Мы бедные. Какая Стрекоза? Какая Муха? – И так далее.

      Кстати, ты всё взял, что я тебе подарил?

      Глава четвертая

      – О чем задумался, капитан?

      – Вот думаю, как я ни старался, а все равно нас одиннадцать. Несчастливое число. Правильно, я говорю, Берлинская?

      – Берлинская? Нет. Я – Белинская. Вы нарочно путаете?

      – При фамилии Белинская – Белинский, мне сразу так и хочется сказать вам:

      – Любите ли вы меня так, как вас люблю я!

      – Это вопрос?

      – Нет, нет, это беспрецедентное утверждение.

      – Но я люблю другого, – сказала Зина.

      – Кого?

      – Старшего лейтенанта. – И девушка смело хлопнула по плечу Эвенира.

      – Я так и знал, что ты полюбишь меня перед расстрелом.

      – Нас расстреляют? – спросила девушка. – Это правда?

      – Пугает. Мы не будем сдаваться, – сказал Борис.

      – Не зря я ему не верила раньше. Говорил, болтал без умолку, что он мне только ни говорил, что только ни обещал, обманщик.

      – Что он говорил? – поморщился Борис.

      – Говорил, что очен-но хочет стать академиком. А для этого, говорит:

      – Мне надо жениться на дочке академика. – Я ему вроде:

      – А ты постарайся так, без дочки пробиться! Своими силами, своим умом. Как Ландау. Открой плоскость симметрии у позитрона. Че ты будешь со мной мучиться?

      – Это правда. С тобой я мучаюсь, – сказал Эвенир.

      – Хотел с помощью моего отца стать доктором наук, – сказала Зина.

      – Да, – подтвердил Эвенир. – А потом и академиком.

      – Своего-то ума нет ни хера, вот и лезет к моему телу, – сказала Зина, и добавила: – Вы взяли для меня папиросы Герцеговина Флор, товарищ Первый?

      – У нас один товарищ Первый, – буркнул Эвенир Киселев.

      – Нэт, – рявкнул Борис Королев. – Здесь я Первый.

      – А я какой? – спросил Киселев.

      – Да, второй, Кисель, успокойся, – сказала Зина, – я согласна быть третьей.

      – Она согласна! Да, я должен быть Первым. Главный не тот, кто изобрел ружье, а тот, кто может сохранить секретность операции. Он не сможет в случае чего всех перестрелять! А надо будет это сделать, чтобы не попали в плен, и не разгласили цель нашей вылазки.

      – Это будет и так ясно, если наша установка будет пробивать лобовую броню Тигров. Ты чего собрался скрывать? Херлок Холмс нашелся. И вообще, отойди от меня. Я люблю только Первого. Нет, честно, отвали, отвали. Ты здесь не начальник оперотряда, чтобы преследовать меня по всем углам.

      – На самом деле, Второй, иди, замкни колонну.

      – Какую колонну? Все здесь одиннадцать человек.

      – И вообще, не понимаю, как тебя взяли? Я ведь не просил Первого, чтобы тебя зачислили в группу.

      – А и не надо