Дюна. Первая трилогия. Фрэнк Герберт

под шеей.

      Герцог опустил голову, чтобы увидеть конец трубки.

      – Эффективно и удобно, – хмыкнул он. – Хорошее изобретение.

      Кинес опустился на колени, проверяя, как подогнан комбинезон на ногах.

      – Моча и экскременты обрабатываются в буртиках на бедрах, – сказал он и поднялся на ноги, проверил воротник и поднял прикрепленный к нему клапан. – В открытой пустыне этим фильтром закрывают лицо, а трубку с этими пробками, обеспечивающими плотную подгонку, вставляют в ноздри. Вдыхают через ротовой фильтр, выдыхают через носовую трубку. С таким фрименским костюмом, конечно, если он в хорошем рабочем состоянии, вы потеряете не более глотка влаги в сутки – даже если окажетесь в Великом Эрге.

      – Глоток в сутки! – повторил герцог.

      Кинес надавил пальцем на лобную подушечку костюма и добавил:

      – Она может немного натирать лоб. Если она вызовет раздражение кожи, пожалуйста, скажите мне. Я мог бы подогнать ее чуть плотнее.

      – Благодарю, – сказал герцог. Когда Кинес на шаг отступил, герцог повел плечами в костюме, ощутив, что теперь костюм сидит лучше – плотнее и меньше раздражает.

      Кинес повернулся к Полу:

      – Теперь займемся мальчиком…

      «Он хороший человек, но ему следует научиться обращаться к нам должным образом», – подумал герцог.

      Пока Кинес проверял его костюм, Пол стоял неподвижно. Он вспомнил ощущения при примерке дистикомба: странно-гладкая, скользящая ткань в мелких морщинах… Разумеется, он прекрасно знал, что никогда раньше не надевал дистикомб. Но каждое движение собственных пальцев, подгоняющих застежки-липучки под неумелым руководством Гурни, казалось естественным, инстинктивным. Когда он затягивал костюм на груди, чтобы добиться максимальной нагнетающей силы от дыхания, он знал, что делает и почему. Когда стягивал ткань на шее и плотнее прилаживал лобную подушку, он знал, что, если этого не сделать, кожу сотрет до волдырей.

      Кинес выпрямился и озадаченно отступил.

      – Вы уже носили раньше дистикомб? – спросил он.

      – Сегодня я надел его в первый раз.

      – Значит, кто-то помог вам его подогнать?

      – Нет.

      – Голенища ваших пустынных сапог приспущены и закреплены у щиколотки. Кто вас этому научил?

      – Мне казалось, что так будет правильно.

      – И будьте уверены – это действительно правильно.

      Кинес потер щеку, вспоминая слова легенды: «И будет он знать ваши пути, словно он рожден для них».

      – Мы теряем время, – сказал герцог и, указав рукой на ожидающий топтер, двинулся к нему. Охранник отдал честь, герцог кивнул в ответ. Поднявшись в топтер, он закрепил свои ремни безопасности, пробежал пальцами по панели управления. Амортизаторы машины поскрипывали, когда его спутники садились.

      Кинес тоже закрепил ремни и огляделся. Салон орнитоптера был непривычно комфортабельным, даже слишком роскошным – мягкая серо-зеленая обивка, мерцающие приборы, чистый увлажненный воздух, наполнивший его грудь,