Избравший ад: повесть из евангельских времен. Татьяна Альбрехт

внимательно рассматривал его.

      – По-моему, ты не балуешь себя трапезами, – с усмешкой заметил он после паузы. – Как ты меня нашел?

      – Я знал твое имя, ты сказал, что любишь харчевню в этом квартале.

      – Верно. Но зачем тебе это понадобилось? Ты рисковал, возвращаясь в город.

      – Я хотел поговорить с тобой. Где мы можем сделать это без лишних ушей?

      – Да прямо здесь.

      – Но…

      – Положись на меня. Симон!

      Хозяин возник почти мгновенно.

      – К твоим услугам.

      – Я хочу, чтобы нашу беседу не слышала ни одна живая душа, включая тебя. Понял?

      – Да, конечно.

      – Тогда действуй.

      – Все будет сделано, не беспокойся.

      – Я не сомневаюсь, – усмехнулся Иуда, жестом отпуская его.

      Хозяин исчез. Затворился полотняный полог, послышались гневные раскаты его голоса, топот ног. Когда шум утих, Иуда обернулся к Товии.

      – Все сделано, как ты хотел. Нас никто не услышит, можешь говорить спокойно.

      Галилеянин молчал, пристально рассматривая его. Иуда ждал. Пауза затянулась.

      – И все же? – нарушил молчание Иуда. – Что ты хотел сказать?

      – Многое. Но сначала замечу: я уже убедился, на тебя можно положиться, поэтому смело вверяю тебе свою судьбу.

      Глаза юноши сверкнули, он не ответил, лишь налил себе воды и начал пить ее маленьким глотками, не сводя с собеседника пристального взгляда.

      – Почему ты молчишь?

      – Я должен что-то сказать? Что ж, это лестно! Но стоит ли? Я, например, предпочитаю, чтобы моя судьба была только в руках Господа и моих.

      – Стоит, Иуда. Я точно знаю.

      – Ладно. Я слушаю тебя. Или я должен дать какую-то клятву?

      – Нет. Это было бы неблагодарно с моей стороны. Я верю тебе.

      – Чудны дела Твои, Господи! – насмешливо заметил Иуда. – Ну хорошо, слушаю.

      – В прошлый раз ты сказал, что догадываешься, кто я. Это так?

      – Теперь я точно знаю.

      – Откуда?

      – Ты сам показал мне только что, отказавшись от вина. Так поступают только назореи, ессеи или зелоты. На двух первых ты совсем не похож, так что остаются…

      – Да ты прав, – поспешно перебил его Товия.

      Иуда замолчал, с усмешкой глядя на него.

      – Ты прав, – повторил галилеянин. – А что ты знаешь о зелотах?

      – Не много. Все, что я слышал – либо хвалы излишне восторженных почитателей, либо хула недоброжелателей, да еще суждения скептиков, вроде Симона. Ничего определенного.

      – А хотел бы узнать больше?

      Иуда поднялся, прошелся от одной стены к другой. Галилеянин ждал, его руки нервно теребили подол хитона. Иуда снова окинул его долгим взглядом. Потом вспомнил скандал дома, разговоры родни, лица друзей отца.

      – Хочу.

      – Зачем?

      – Хотя бы из-за того, что вы устроили тогда на площади. Только фанатик или безумец мог решиться на такое безнадежное предприятие, хотя это было смело.

      Товия вспыхнул.

      – Вот как? Фанатик или безумец. Зачем же ты тогда