Престиж. Кристофер Прист

Тут я решился:

      – Значит, билокация священника, ради которой я сюда приехал, – не более чем выдумка?

      – И да и нет. Служители этого культа не скрывают, что в основе их учения лежат слова духовного лидера. Отец Франклин – стигматик, к тому же считается, что у него есть способность к билокации, но этого ни разу не подтвердили сторонние наблюдатели – во всяком случае, в контролируемых условиях.

      – И все-таки: это выдумка или нет?

      – Даже не знаю. Свидетельницей последнего эпизода стала одна женщина, местный врач, которая зачем-то дала интервью дешевой газетенке, и журналисты раздули целую историю. Я узнала об этом буквально на днях, когда ходила в деревню. Не понимаю, как можно этому верить, ведь глава секты отбывает срок заключения в Америке, верно?

      – Но если такой случай действительно имел место, это тем более любопытно.

      – Это скорее подозрительно. Ну, например, откуда доктору Эллис известно, как выглядит священник? Выходит, она поверила на слово одной из сектанток.

      – Но из вашего письма следовало, что это чистая правда.

      – Я же сказала: мне важно было встретиться с вами. А то, что он питает страсть к билокации, – грех не воспользоваться таким совпадением.

      Она рассмеялась – так обычно смеются, когда ожидают, что собеседник оценит удачную шутку. Я понятия не имел, к чему она клонит.

      – Разве нельзя было просто позвонить в редакцию? – спросил я. – Или написать мне лично?

      – Почему же нельзя?.. Просто у меня не было уверенности, что вы – тот, кто мне нужен. Для начала требовалось с вами познакомиться.

      – Не могу понять, почему вы связали мою персону с каким-то религиозным фанатиком, а тем более – склонным к билокации?

      – Так уж совпало. Ну, понимаете, эта полемика о природе магии и прочее. – Она выжидающе смотрела мне в лицо.

      – По-моему, вы меня с кем-то перепутали.

      – Нет. Вы сын Клайва Бордена. Верно?

      Она старалась не отводить взгляда, но ее глаза, словно повинуясь неодолимой силе, опять стрельнули в сторону. Из-за того что она ерзала и уходила от прямых ответов, между нами возникло напряжение – ничем другим, казалось бы, не обусловленное. На столе все еще стояли тарелки с остатками холодных закусок.

      – Человек по имени Клайв Борден был моим биологическим отцом, – подтвердил я. – Но в возрасте трех лет меня усыновила другая семья.

      – Так. Значит, я была права. Мы с вами уже встречались – давным-давно, в раннем детстве. В то время вас называли Ники.

      – Не помню, – бросил я. – Видимо, был слишком мал. Где же мы встречались?

      – Здесь, в этом самом доме. Вы действительно ничего не помните?

      – Нет.

      – Может, у вас от тех времен сохранились какие-нибудь другие воспоминания?

      – Только обрывочные. Но этот дом я совершенно не помню. Хотя он способен поразить детское воображение, правда?

      – Безусловно. Вы не первый это говорите. Моя