Тайна любви. Николай Гейнце

знаменитость.

      – Коли так, я с племянницей поеду, ей белый свет покажу…

      – И отлично…

      Заграничная поездка была решена, и определено было даже время отсутствия из Петербурга: год.

      К зимнему сезону решено было вернуться на берега Невы и тогда начать выезды с целью пленить графа или князя, как мысленно дополняла Ольга Ивановна.

      Судьба решила несколько иначе.

      Тетушка и племянница пропутешествовали несколько долее назначенного времени, задержавшись в Вене и Париже, – этих городах «дамского счастья».

      Ольга Ивановна, кроме того, действительно прихворнула и очутилась в Канне.

      Неожиданно там же появился нуждающийся в золочении графский герб, в лице его носителя графа Владимира Петровича Белавина.

      Представленный княгиней Лидской, он быстро начал атаку сердца молодой девушки, и атака оказалась удачной.

      Он сумел понравиться и Ольге Ивановне.

      Сделанное за него последней предложение княгиней Лидской было принято.

      В Петербург Конкордия Васильевна вернулась уже невестою графа Белавина.

      – И к лучшему… Никто как Бог!.. – думала Зуева, возвращаясь в Россию и смотря в купе первого класса на сидящую против нее парочку.

      – Пара не пара, дорогой марьяж!.. – неслась в ее голове русская поговорка.

      Она, по настоянию мужа, перестала употреблять поговорки и пословицы в разговоре, но в думах своих позволяла себе эту роскошь – дань ее чисто русского народного происхождения.

      Будущее любимой племянницы рисовалось Ольге Ивановне в радужном блеске: богатство, титул, любимый и любящий муж, общественное положение, соединенное с почетом и уважением, все, казалось, было налицо для полного земного счастья будущей графини Белавиной.

      Граф Владимир Петрович и его невеста с теткой возвратились в Петербург в конце мая.

      Свадьба была назначена в сентябре, так как эти три месяца отсрочки были потребованы Зуевой для окончательного заготовления приданого, большинство вещей которого было заказано в Вене и Париже и не могли быть получены ранее этого времени.

      Молодые люди согласились без протестов.

      Граф сообразил, что настойчивостью он может разрушить обаяние к своей особе, которое успел внушить Ольге Ивановне, и кто знает, что под ее влиянием Кора может измениться к нему, так как он еще не успел – он чувствовал это – совершенно овладеть ее сердцем.

      Конкордия Васильевна была еще совершенным ребенком, страсть, этот стимул энергичных поступков женщины, ведущий ее зачастую одинаково и к исторической славе, и на скамью подсудимых, а в обыденных рамках жизни, заставляющий ее действовать наперекор всем и всему, очертя голову, еще не просыпались в ней.

      – То веселая чересчур, то необычайно грустная, то практическая, то мечтательница, она являла из себя ту неустановившуюся натуру, тот мягкий воск, из которого скульптор может вылепить чудо искусства, или бесформенную массу.

      Таким скульптором