Тайна любви. Николай Гейнце

ужаса в этой простоте.

      Все это проносилось в разгоряченном мозгу графини Конкордии, который жгла, как раскаленная капля свинца, одна страшная мысль, что в это положение поставил, в это общество ввел ее никто другой, как ее муж.

      Ужели он сам, своими руками хотел разбить свое счастье, развратить собственную жену?

      Это было чудовищно!

      Молодая женщина с ужасом старалась отогнать от себя эту мысль, а между тем все, ею пережитое, виденное, слышанное и лишь теперь в эту бессонную ночь передуманное, говорило, что это так.

      В то время, когда уже довольно позднее, но сумрачное петербургское утро пробилось сквозь опущенные гардины спальни молодой женщины и осветило ее лежащею на кровати с открытыми опухшими от слез, отяжелевшими от бессонной ночи глазами, граф Владимир Петрович только что уснул у себя в кабинете тем тяжелым сном кутившего всю ночь человека, которым сама природа отмщает человеку за насилие над собою дозволенными излишествами.

      Когда он проснулся, был уже второй час дня.

      Подняв с подушки свою отяжелевшую голову, граф обвел вокруг себя посоловелыми глазами и начал с усилием припоминать происшествия минувшей ночи.

      Он чувствовал себя совершенно разбитым физически, и к этой усталости тела с наплывом воспоминаний присоединилось нравственное утомление.

      Воспоминания были не полны и отрывочны, но в общем он сознавал лишь одно, что он в первый раз изменил своей жене.

      Но куда девалась его жена? Он не нашел ее, вернувшись в кабинет. Положим, он задержался довольно долго в веселой компании. Но она могла подождать. Она – его жена.

      Он припоминал, что он тотчас хотел ехать домой, но Маруся так мило просила его остаться… Он был очень пьян и позволил себя уговорить, она его раззадорила тем, что сказала, что жена его бросила, а он бежит за ней просить прощения.

      Он остался и потерял власть над собой.

      Им овладела Маруся.

      Но куда девалась его жена?

      VII. Объяснение

      Люди своих ближних судят по себе.

      Закоренелый проворовавшийся негодяй не может допустить существования честных людей. По его мнению, это такие же, как и он сам, негодяи, но более ловкие, счастливые, а потому и не попавшиеся.

      Этим он старается заставить умолкнуть все-таки порой просыпающийся в его черной душе голос совести.

      С графом Белавиным случилось то же самое.

      Совесть зашевелилась в нем при мысли, как он посмотрит после того, что случилось вчера, в глаза своей жены.

      Он старался заглушить этот голос, обвиняя ни в чем неповинную молодую женщину.

      Это старание было так искренно, что граф стал испытывать муки ревности.

      «Куда скрылась Конкордия из ресторана?»

      «Домой… – отвечал он сам себе. – Но домой ли?.. Дома ли она и теперь?»

      Он иронически улыбался.

      Стоило, конечно, спросить прислугу, но, во-первых, подобные справки унижали его в собственных глазах, и во-вторых, и это было главное, граф был так пьян, что не мог дать себе положительного