Тайна высокого дома. Николай Гейнце

хотел поглатить его этим взглядом или на век запечатлеть его лицо и его фигуру в своей памяти.

      Его дочь стояла к нему спиною.

      Они говорили пониженным шепотом. Петр Иннокентьевич едва улавливал звуки.

      Он хотел слышать их разговор, упиться своим позором, еще более убедиться в нем, хотя и теперь в его уме не было ни тени сомнения.

      Он стал подползать к ним ближе. Вот он почти около них.

      Он явственно слышит их слова, но едва ли понимает их. Увлекаясь, они даже повышают голоса и не подозревают, что они не одни, что поблизости есть роковой свидетель их преступной беседы, что мститель у них за спиной.

      Петр Иннокентьевич как бы окаменел в своей позе в траве и весь обратился в слух.

      IX

      Свидание

      Марья Петровна ранее своего отца как тень проскользнула в калитку и стала спускаться по берегу реки.

      Она тотчас заметила стоявшую вдали темную фигуру мужчины, – это был Ильяшевич.

      Быстрее лани бросилась она к нему и без слов упала в его объятия.

      Их губы встретились. Это не был поцелуй в его банальном значении. Это был акт величайшего душевного экстаза. Это была печать духовного соединения двух любящих существ, составляющих одно целое.

      – Радость моя!.. Когда я подумаю, какой опасности подвергаешься ты, доставляя мне эти минуты неизъяснимого блаженства, я упрекаю себя за эгоистическое пользование твоею добротою. Я нахожу, что недостоин твоей любви, которая для меня дороже жизни. Читая же в твоих чудных глазах ответное чувство, я мучаюсь, что заставляю тебя страдать и только… Ты должна считать меня бессердечным…

      – Я люблю тебя!.. – воскликнула она вместо ответа с какой-то блаженной улыбкой.

      – Ангел мой! – прошептал он. – Вместо того, чтобы жаловаться на свою судьбу, ты отвечаешь мне только словами безграничной любви. Чем заслужил я это? Ты, одна ты, как утренняя заря, осветила ночной мрак моей сиротской жизни… Ты мне показала небо, и я научился молится Богу. Как ветер, который разгоняет облака, так и ты одним взглядом твоих чудных глаз рассеяла тучи, заволакивавшие мою будущность. В моем сердце жили ненависть и презрение к людям – ты поселила в нем любовь. Одна мысль о тебе заставляет меня видеть все в радужном свете. Все радости моей жизни начались с того момента, как я увидал тебя, полюбил и узнал, что ты тоже любишь меня… А что я тебе дал взамен? Ничего. Нет, хуже: заботы, горе, страх, позор…

      – Боря, Боря, замолчи! Это неправда.

      – Ты неизмеримо добра и конечно не хочешь с этим согласиться. Но смотри, ты и теперь вздрогнула, услыхав какой-то шорох, и это я заставляю переносить тебя эти томительные минуты. Нет, именно я ничего не сделал тебе, кроме зла…

      – А то, что ты любишь меня!

      – О, что касается до этого, то я люблю тебя, люблю так, как едва ли кто в состоянии любить, и пока сердце мое бьется, оно будет принадлежать исключительно тебе. Но этого мало. Мой долг доставить тебе спокойствие, вернуть на твое прелестное личико улыбку. Дорогая Маня, ты несчастлива, а я хочу, чтобы ты была счастлива.

      – Замолчи,