Коронованный рыцарь. Николай Гейнце

улицы, чтобы посмотреть, далеко ли тянется постройка на двор.

      Оказалось, что дом занимал и на дворе довольно большое пространство.

      Оленин снова перешел на панель, несколько минут постоял в раздумьи и двинулся далее.

      Он шел, и мысли одна другой несуразнее неслись в его голове.

      То казалось ему, что, вернувшись и войдя в жилище Ирены, он найдет ее мертвой. Живо неслась в его воображении картина: эта красавица-женщина, лежащая в гробу со сжатыми, побелевшими губами, с которых еще не успела сойти та презрительная усмешка, которую он видел на них несколько часов тому назад, с крестообразно сложенными руками.

      «Теперь ты не будешь держать меня в них, как в железных тисках!..» – думалось ему при виде этих красивых рук, с длинными пальцами и розовыми ногтями.

      То вдруг ему представлялась та же Ирена с веселым лицом, с доброй улыбкой на губах и со смеющимися глазами.

      «Что, испугался?.. А я пошутила… Ты свободен… Иди…»

      И он стоит перед ней, и так хорошо ему, что он может уйти, что он свободен, и он не хочет уйти… Ему хорошо с ней, с такой…

      Но вот из-за ее спины выглядывает другое лицо, лицо Зины.

      «И почему это дядя говорит, что она вся „земля“? – мелькает в его уме. – Ужели я могу так в ней ошибаться… Нет, она ангел… Она добра, нежна… Она не от мира сего… Его, дядю, обманывает эта русская красота, это белое, как кипень, тело… Однако, он говорит, что Поля лучше… а они так похожи…»

      «Боже, Боже, когда я вырвусь к ним… Сейчас вернусь, войду в дверь, дверь захлопнется и все кончено…» – несется в его голове.

      «Вздор, почему же все, ведь я мужчина, ведь у меня тоже есть характер… Я сломаю ее…» – решает он в одну минуту, но образ грозной Ирены восстает перед ним.

      Сердце его снова падает…

      Виктор Павлович медленно идет все прямо.

      Его выводит из задумчивости шум ехавшей и вдруг остановившейся почти около него кареты. Он поворачивает голову в сторону стоящего на середине улицы экипажа.

      У кареты отворяется дверца, откидывается подножка и из нее появляется нарядно одетая в бархатный салоп с дорогим мехом воротником дама.

      В это время мимо кареты и Оленина медленно проезжают сани, запряженные в одну лошадь.

      В санях сидит военный. Это сам государь Павел Петрович. Дама, стоя на подножке, приседает. Виктор Павлович по-военному вытягивается в струнку и отдает честь.

      Государь кланяется даме и рукой подзывает к себе Оленина.

      Дама скрывается снова в карете, подножка поднимается и экипаж едет далее.

      Виктор Павлович, ни жив, ни мертв, подходит в императору, сидящему в санках.

      – Военный? – спрашивает государь.

      – Бывший, ваше величество.

      – Что так, молод кажись, рано на покой…

      – Исключен, ваше величество.

      – За что?

      – Опоздал из отлучки, ваше величество.

      – Кто такой?

      – Капитан гвардии Виктор Павлович Оленин.

      – Оленин… – повторил государь и на минуту задумался.

      Виктор Павлович стоял