Кому на Руси жить хорошо. Николай Алексеевич Некрасов

подходят «счастливцы» из низов. У большинства из них велик соблазн хлебнуть вина бесплатного. Но сам факт их появления знаменателен: вопрос, озадачивший странников, оказывается доступным и близким всем мужикам. Внимание странников все более и более захватывает многоголосая народная Русь. Звучат рассказы-исповеди дворовых людей, солдат, каменотесов, охотников. Все мужицкое царство вовлекается в диалог, в спор о счастье. Конечно, «счастливцы» эти таковы, что странники, увидев опустевшее ведро, с горькой иронией восклицают:

      «Эй, счастие мужицкое!

      Дырявое с заплатами,

      Горбатое с мозолями,

      Проваливай домой!»

      Но в финале главы звучит рассказ о счастливом человеке, подвигающий действие вперед, знаменующий более высокий уровень народных представлений о подлинных и мнимых жизненных ценностях. Ермил – «не князь, не граф сиятельный, А просто он – мужик». Но по своему характеру и по влиянию на крестьянскую жизнь он посильнее и поавторитетнее любого графа. Сила его заключается не в богатстве, а в доверии народного мира и в опоре Ермилы Гирина на этот мир. Поэтизируется богатырство народа, когда он действует сообща. Рассказ о Ермиле начинается с описания тяжбы героя с купцом Алтынниковым из-за сиротской мельницы. Когда в конце торга «вышло дело дрянь» – с Ермилом денег не было, – он обратился к народу за поддержкой.

      И чудо сотворилося —

      На всей базарной площади

      У каждого крестьянина,

      Как ветром, полу левую

      Заворотило вдруг!

      Это первый случай в поэме, когда народный мир одним порывом, одним единодушным усилием одерживает победу над неправдою.

      Хитры, сильны подьячие,

      А мир их посильней,

      Богат купец Алтынников,

      А все не устоять ему

      Против мирской казны…

      Подобно Якиму, Ермил наделен острым чувством христианской совестливости. Лишь однажды он оступился – выгородил из рекрутчины «меньшого брата Митрия». Но этот поступок стоил праведнику жестоких мучений и завершился всенародным покаянием, еще более укрепившим его авторитет. Совестливость Ермила не исключительна: она является выражением наиболее характерных особенностей крестьянского мира в целом. Вспомним, как Ермил рассчитывался с мужиками за мирской их долг, собранный без всякой записи на базарной площади.

      Упомнить где же всякого?

      В ту пору дело делалось

      В горячке, второпях!

      Однако споров не было,

      И выдать гроша лишнего

      Ермилу не пришлось.

      Еще – он сам рассказывал —

      Рубль лишний, чей – Бог ведает! —

      Остался у него.

      Весь день с мошной раскрытою

      Ходил Ермил, допытывал,

      Чей рубль? да не нашел.

      Всей жизнью своей Ермил опровергает первоначальные представления странников о сути человеческого счастья. Казалось бы, он имеет все, «что надобно для счастья: и спокойствие, и деньги, и почет». Но в критическую минуту жизни Ермил этим «счастьем» жертвует ради правды народной, ради заступничества за ближних и попадает в острог. Значит, счастье не