Вайдекр, или Темная страсть. Филиппа Грегори

слова. Но это была правда. Гарри действительно любил ее, я видела это.

      – Да, – тихо сказала она, – это-то меня и беспокоит.

      Я в изумлении открыла рот. Беспокоит? Что беспокоит?

      – А что тебя беспокоит? – переспросила я.

      Ее головка в хорошенькой маленькой шляпке низко склонилась на грудь. И я увидела слезу, капнувшую на ее нарядное платье, и пальчик в перчатке, тут же прикрывший это пятнышко.

      – Он такой… – Она не могла подобрать подходящего слова, а я, клянусь Богом, ничего не понимала.

      – Он такой… – Она опять замолчала.

      Я затаила дыхание.

      – Он такой… несдержанный, – наконец выговорила она.

      Я даже задохнулась от такого откровения. В то время как я томлюсь и дрожу от каждого прикосновения Гарри, эта ледышка отказывает ему в поцелуях и отстраняется от него. Но мое лицо ничего не выражало.

      – Я думаю, все мужчины одинаковые. – Я постаралась подражать ее испуганному шепоту. – Он всегда был таким?

      – Нет, – воскликнула она, и ее глубокие глаза обратились ко мне. – Только последние два воскресенья. Он очень изменился. Пытался поцеловать меня… – ее голос упал до шепота, – в губы. О, это было ужасно.

      Каждой клеточкой своего существа я помнила тепло его тела, мои губы, раскрывшиеся под его губами, мой язык, жадно исследующий его рот. Его руку, сжимавшую мою грудь. Это и было причиной его перемены.

      – Он забывается. – Голосок Селии окреп. – И забывает, кто я. Молодые леди никогда… – Она помолчала. – Они никогда не позволяют джентльменам прикасаться к ним таким образом.

      – Ты сказала ему об этом? – спросила я с интересом.

      – Конечно, – удивилась Селия. – Он показался мне рассерженным. И это пугает меня.

      – Ты не хочешь, чтобы он целовал тебя? – вырвалось у меня.

      – Да, чтобы так целовал, не хочу. Мне не нравятся такие поцелуи. И не думаю, что когда-нибудь понравятся. Не знаю, смогу ли я вообще выносить их. Мама и отчим никогда не ведут себя так… Они… между ними существует соглашение.

      Весь мир знал, что служило соглашением для лорда Хаверинга, когда его супруга после двух детей и четырех выкидышей положила конец их близким отношениям. Это была танцовщица одного из лондонских театров.

      – Вы хотите, чтобы так было и у вас? – спросила я, не веря своим ушам.

      – Нет, – жалобно проговорила Селия. – Я знаю, что этого нельзя делать, пока не будет наследника. Так полагается. Я знаю, что должна… что должна… Я знаю, что должна как-нибудь вынести это.

      Я взяла ее руку в свои.

      – Селия, послушай меня, – торжественно начала я. – Я стану твоей сестрой в октябре, но уже сейчас я – твой друг. Гарри и я очень, очень дружны, ты знаешь, мы вместе управляем имением. Он всегда прислушивается ко мне, потому что знает, как мне дороги его интересы. Я по могу вам с Гарри. Я могу поговорить с ним, и никто, кроме тебя и меня, не будет даже знать, о чем ты мне рассказала.

      Селия подняла на меня глаза.

      – Ах, если бы!.. – Она умоляюще сложила руки. – А Гарри не будет сердиться?

      – Предоставь