Вайдекр, или Темная страсть. Филиппа Грегори

воли не могли удержать нас от соблазна. И наша страсть, и наша любовь надвигались на нас так же неотвратимо, как после зимы наступает весна и распускаются цветы.

      Если бы я и захотела избежать моей судьбы, я даже не знаю, что бы я могла сделать. Меня влекло к Гарри так же неудержимо, как тянет птицу вить гнездо и класть яйца. Мое сердце и мое тело звали его так же настойчиво, как раздается в лесах первый крик кукушки. Он был хозяином Вайдекра, следовательно, он был для меня всем.

      Первые теплые дни наступившей весны прошли для меня в каком-то угаре чувственной дремы. Ягнята уже подросли, они паслись теперь на зеленых пастбищах в долине, и у меня оказалась пропасть свободного времени. Я целыми днями скакала верхом, я даже сделала себе удочку и по утрам, сидя на берегу, нежилась на весеннем солнышке. Но внутри меня все горело, и я ничего не могла с этим поделать.

      Мое безразличное отношение к помолвке Гарри и Селии осталось далеко в прошлом, и теперь, стоило Гарри или маме заговорить о предстоящем венчании, как у меня к горлу подкатывала тошнота. Гарри только и говорил о том, что любит и что не любит Селия, а я едва удерживалась от гневной гримасы. Она представляла угрозу для моего существования, она забрала доверчивое сердце моего брата в свои маленькие ручки, она собирается войти в мой дом. Она будет сидеть напротив Гарри за нашим столом, и они будут обмениваться улыбками. Больше того, каждый вечер, на протяжении всей жизни, она и Гарри будут подниматься вместе по ступенькам и закрывать за собой дверь спальни, и он будет держать ее в объятиях и обладать ею, в то время как я буду дрожать от холода в своей одинокой постели.

      Сейчас я уже не предавалась мечтам, я лихорадочно размышляла. В глубинах моего подсознания начал формироваться план, который мог бы дать мне и землю, и Гарри. Но я не была в нем вполне уверена. Многое тут зависело от Селии, а я знала ее довольно поверхностно. И в следующий ее визит к нам все мое внимание было приковано к ней.

      Гарри встречал Хаверингов, стоя на ступеньках террасы, рядом стояла мама, а чуть поодаль – я, в вежливом и настороженном молчании. Отсюда лицо Селии было мне хорошо видно, и я с удивлением заметила, как она нервничает при приближении Гарри. Ее бледно-розовый зонтик даже задрожал в ее руке, когда он направился к ним. Поздоровавшись с леди Хаверинг, он наклонился и поцеловал Селии руку, я отчетливо увидела, как вздрогнула и покраснела эта простушка. С чуткостью влюбленной женщины я поняла, однако, что это не был румянец страсти. Что же это было? Почему она задрожала?

      Я должна была выяснить, что же таится за этими бархатными карими глазами, и лучше всего сделать это сейчас, пока наши мамы заняты светской беседой.

      После чая все мы отправились полюбоваться новым полем турнепса, которое засеял Гарри. Сам он вежливо скакал в некотором отдалении от нас, чтобы нам не глотать пыль из-под копыт его лошади. Лучшего времени было не придумать.

      – Селия, – нежно начала я, – я так рада, что мы станем сестрами. Хоть у меня есть мама и Гарри, но я так одинока, и мне всегда хотелось дружить