Малахитовая шкатулка (сборник). Павел Бажов

и крепко-накрепко заснули. Пробудились позднёхонько. Из больших в избе одна Лейкова мать была – у печки топталась.

      Пока ребята спали, тут вот что случилось. Марьюшка утром поднялась раньше всех и достала свой гребешок. Видит – волосу много. Обрадовалась – жених кудрявый будет. Побежала к подружкам похвастаться. Те глядят – что-то не вовсе ладно. Дивятся, какой волос чудной. Ни у одного знакомого парня такого не видывали. Потом одна разглядела в гребешке силышко от конского хвоста. Подружки и давай хохотать над Марьюшкой.

      – У тебя, – говорят, – женихом-то Голубко оказался.

      Марьюшке это за большую обиду, она разругалась с подружками, а те, знай, хохочут. Кличку ей объявили: Голубкова невеста.

      Прибежала Марьюшка домой, жалуется матери – вот какое горе приключилось, а ребята помнят вчерашние подзатыльники и с полатей поддразнивают:

      – Голубкова невеста, Голубкова невеста!

      Марьюшка тут вовсе разревелась, а мать смекнула, чьих это рук дело, закричала на ребят:

      – Что вы, бесстыдники, наделали! Без того у нас девку женихи обходят, а вы её насмех поставили.

      Ребята поняли – вовсе неладно вышло, давай перекоряться:

      – Это ты придумал!

      – Нет, ты!

      Марьюшка из этих перекоров тоже поняла, что ребята ей такую штуку подстроили, кричит им:

      – Чтоб вам самим голубая змейка привиделась!

      Тут опять на Марьюшку мать напустилась:

      – Замолчи, дура! Разве можно такое говорить? На весь дом беду накличешь!

      Марьюшка в ответ на это своё говорит:

      – Мне что до этого! Не глядела бы на белый свет!

      Хлопнула дверью, выбежала в ограду и давай там снеговой лопатой Голубка гонять, будто он в чём провинился. Мать вышла, сперва пристрожила девку, потом в избу увела, уговаривать стала. Ребята видят – не до них тут, утянулись к Ланку. Забились там на полати и посиживают смирнёхонько. Жалко им Марьюшку, а чем теперь поможешь. И голубая змейка в головёнках застряла. Шёпотом спрашивают один у другого:

      – Лейко, ты не слыхал про голубую змейку?

      – Нет, а ты?

      – Тоже не слыхивал.

      Шептали, шептали, решили у больших спросить, когда дело маленько призамнётся. Так и сделали. Как Марьюшкина обида позабылась, ребята и давай разузнавать про голубую змейку. Кого ни спросят, те отмахиваются: не знаю, да ещё грозятся:

      – Возьму вот прут да отважу обоих! Забудете о таком спрашивать!

      Ребятам от этого ещё любопытнее стало: что за змейка такая, про которую и спрашивать нельзя?

      Нашли-таки случай. По праздничному делу у Ланка отец пришел домой порядком выпивши и сел у избушки на завалинке. А ребята знали, что он в такое время поговорить больно охоч. Ланко и подкатился.

      – Тятя, ты видал голубую змейку?

      Отец, хотя сильно выпивши был, даже отшатнулся, потрезвел и заклятье сделал.

      – Чур, чур, чур! Не слушай, наша избушка-хороминка! Не тут слово сказано!

      Пристрожил ребят, чтоб напредки такого не говорили,