Меблированная пустыня (сборник). Леонид Финкель

вдруг… Я увидел его растерянное лицо. «Ага! Ревнуешь… – подумал я, ощущая даже некоторое удовольствие. – А конкуренция? И, главное, без уставного капитала… Только то, что дала природа… Вот она взяла мою руку и зажала ее между своими ляжками…»

      Но глаз его вдруг как-то сощурился, точно он глядел в замочную скважину. Я повернул ее вокруг себя, и моя комната сразу наполнилась какими-то растерянными лицами, какими-то обрывками фраз, мечущимися тенями. Я понял, что на экране происходило нечто из ряда вон выходящее.

      – Что с тобой, Моти? Что случилось?

      – На Рабина покушались…

      Араб? Еврей? Новый репатриант?

      – Нет, нет, он не ранен…

      На втором канале только и делали, что разводили руками.

      Я отстранил даму. Она села на краешек дивана, закурила и молча уставилась в экран. Переключил канал.

      На первом канале знали больше. Показали площадку перед приемным покоем больницы «Ихилов».

      – Ты прав, Моти, он не ранен… Он убит…

      И вдруг Моти разразился гомерическим смехом. Он хлопал в ладоши, бил себя по выпученному животу, он довольно потирал руки:

      – Победа! – крикнул он и бросился к телефону.

      Потом показали многократно оттесняемого к стене убийцу.

      Потом выступление Рабина перед выстрелом, но уже какое-то потустороннее…

      «Слава Богу, не «русский», не репатриант, – думал я. – Слава Богу… Такое счастье нам привалило…»

      А Моти, уже оправившись от потрясения, диктовал с моего телефона в свою газету:

      – Кровь Рабина на руках лидеров оппозиции, и да падет она на их головы! Биби Нетаниягу – убийца! Смерть – поселенцам! Все правые – виноваты… Да, да… Главное – жесткий прессинг… Правая партия Ликуд, потворствовала убийству Ицхака Рабина… Ну а что, вы прикажите менять строй? Эти выстрелы преградят Ликуду путь к власти… Бесэдер… Бэседер… Еду в больницу «Ихилов»…

      Он бросился к двери, но вдруг вспомнил о жене. Она по-прежнему молча курила и не собиралась разделять восторгов мужа.

      «Что теперь будет? – думал я. – Уйдет под воду Атлантида? Израильский материк изменит свои скромные очертания? Взрыв в мировой истории, региональная драма?»

      – Я хочу спать – сказала она и зевнула. – Я не хочу ехать в больницу.

      – Бэседер. Поедем в «Ихилов», а потом домой… Бай… – махнул он мне рукой… – Можешь рассчитывать на место сторожа в одной из газет… Такой подарок!

      Я кивнул: Спасибо, что не в тюрьме. А что если этот «Цальмон» вообще строили с дальним прицелом?

      Какая-то странная ночь. И эта вынимающая душу тишина…

      Дверь вдруг открылась, и показалось улыбающееся лицо Моти:

      – Запомни, друг, Рабин теперь – вечно живой…

      Но я ничего не слышал. Я думал, что народ Моисея возвращается к своему прошлому. Еврейский народ из всех зол всегда выбирает большее. А вдруг разверзнется пропасть иудейской войны?

      …Утром показали заплаканные глаза президента США