Девушка с глазами цвета неба. Элис Петерсон

кто-то наблюдал сверху. Как только мы делали попытку сблизиться, нас тут же отбрасывали в разные стороны.

* * *

      И вот настал четверг, день открытия клуба. Проснувшись, я тут же отбросила одеяло, схватила полотенце и пошла в ванную, надеясь, что она свободна. Но нет, дверь была заперта. Я подергала ручку.

      – Ты когда выйдешь? – крикнула я, приплясывая на месте. Стоять в коридоре было холодно.

      – Подожди, – сказал Кларки. Дверь открылась. – Что с тобой?

      – День сегодня хороший.

      – Точно, – ответил он, пожимая плечами. – Еще один день, когда можно класть на полки рождественские карточки. Эге. Мой отец гордился бы этим. – Он выставил большой палец и прошел мимо меня.

      Родители Кларки, особенно отец, пришли в ярость, когда их сын решил сделать на год перерыв в учебе. Их поколение не позволяло себе ничего подобного; они упорно учились. Перед отъездом в Кембридж я посоветовала Кларки проявить характер и сообщить отцу, что он хочет путешествовать и посмотреть мир, ведь он почти ничего не видел, кроме Дорсетских холмов.

      – Я сказал ему, – сообщил мне через несколько часов Кларки, стоя на пороге; его волосы намокли от дождя. Я позвала его в дом и провела на теплую кухню.

      – Что он сказал?

      – Что он разочаровался во мне.

      Я возмутилась и со стуком поставила на стол кувшин.

      – Да как он смеет так говорить! Извини, Кларки, я понимаю, это твой отец, но ведь он просто чертов зануда и деспот. Сейчас я пойду и выскажу ему все, что думаю о нем.

      Я сдернула куртку с вешалки, но тут почувствовала, как на мое плечо легла его рука.

      – Не надо. Мне это не поможет.

      – Но ведь ты не должен это терпеть.

      Теперь мне на плечи легли обе руки; Кларки посмотрел мне в глаза.

      – Я и не буду. Я поеду в Кембридж вместе с тобой.

      В тот вечер мы с Кларки проговорили допоздна. Мы сидели на террасе. Был ясный летний вечер, небо усыпано звездами.

      – Я буду скучать по дому, – вздохнула я. – Когда мы уезжаем из него, все меняется, ничего не остается прежним. Это конец одной эры.

      – Мне не терпится начать следующую, – улыбнулся Кларки. – Отец послал меня в жопу и сказал, что он не для того учил меня музыке, чтобы я болтался по Европе.

      – Какая прелесть.

      – Я еще никогда не слышал, чтобы отец говорил слово «жопа». – Мы расхохотались. – Давай. За нас, – сказал Кларки, и мы подняли стаканчики с водкой. – За нас с тобой, за нашу дружбу, а также за то, чтобы мы славно поболтались по Европе.

* * *

      – Какие у тебя планы на вечер? – спросил он, когда я шла в теплом банном халате по коридору в свою спальню.

      – Сегодня открывается клуб Финна. Первый вечер, – ответила я и закрыла дверь спальни.

      Через несколько секунд я схватила полотенце и прикрылась им.

      – Кларки! Стучать надо!

      – Я уже видел тебя голую и раньше. – На его лице появилась улыбка.

      – Когда мы в пятилетнем возрасте сидели с тобой в надувном бассейне? Это не в счет.

      – Ты проводишь с