Девушка с глазами цвета неба. Элис Петерсон

он, подвигаясь ближе. Со своим энтузиазмом Финн был похож на ребенка. Устроившись поудобнее, он приготовился смотреть, словно ждал начала своего любимого мультика, сжимая в руке коробку с жареным попкорном.

      Рисуя, я чувствовала, как между нами накапливалось электричество; прежде со мной никогда не было ничего подобного. Я целовалась со многими, но у меня был только один серьезный бойфренд, Джонатан. Мы встречались во время подготовки к экзаменам в школе. Помню липкий от пива пол, когда мы танцевали под «Беззаботный шепот» Джорджа Майкла, помню наш первый поцелуй. У Джонатана были пышные каштановые кудри и открытая улыбка, но у меня не учащался пульс при виде него. Однажды вечером он взял в прокате фильм, и мы сидели с ним вдвоем в темноте. Он хотел пройти «весь путь». А меня больше интересовало развитие сюжета «Достойной улицы».

      – Все это не проходит дальше второй и третьей базы, – посетовал он.

      – Это тебе не лапта, – ответила я, и он неохотно вернулся к просмотру фильма, удивляясь: что это со мной? Почему я не хочу делать это?

      – Возможно, ты просто не хотела делать это именно с ним, – убедительно объяснила мне потом Тиана.

      – Черт побери, – прошептала я. У девушки получилась слишком большая голова, теперь надо было все аккуратно стереть и сдуть крошки с бумаги. Финн тоже опустил голову, и между нашими губами было всего несколько дюймов.

      – Что ты сделала? – спросил он. В другое время мне бы не понравилось, если бы кто-нибудь сидел так близко, когда я рисовала. – Голова слишком большая.

      Я чувствовала его дыхание на своей щеке.

      – Я знаю. Не критикуй мой рисунок.

      Он засмеялся.

      – Ты была когда-нибудь в Нью-Йорке?

      – Нет. А что?

      – Просто спросил. Я летаю туда на каникулы вместе с моим братом-близнецом. Там я начал коллекционировать виниловые пластинки.

      – У тебя есть брат-близнец?

      – Эд. Но мы совсем непохожи.

      – Он что, красивый? – Я засмеялась над собственной шуткой.

      – Очень. Это единственное, в чем мы похожи.

      Проклятье. Почему у него находится ответ буквально на все?

      – Впрочем, это не совсем так. Мы похожи в двух вещах – в красоте и музыкальности.

      – Похоже, вы дружите.

      – Да. Между нами нет соперничества, и это здорово. Меньше всего он хотел идти в медицину, а я никогда не хотел стать актером. По-моему, это никчемная профессия. Там не разбогатеешь.

      – Может, ты станешь таким же успешным, как Роберт Редфорд, – засмеялась я. – Он висит у меня на стенке.

      – У тебя приятный смех. Сексуальный, словно у тебя болит горло. Он натуральный, или ты нарочно так делаешь?

      – Натуральный, спасибо. Ну, а как теперь? – Финн наклонился ближе, чем требовалось. Наши руки соприкоснулись. – Теперь она, по-моему, более пропорциональная.

      – Так лучше, – согласился он, но его глаза смотрели вовсе не на мой рисунок.

      На нас зашикали.

      – Давай пойдем куда-нибудь еще? – предложил Финн.

      – Куда? – Я посмотрела в окно. На улице лил дождь.

      – Ко мне, например.