Книга Балтиморов. Жоэль Диккер

Завидев меня, уже заранее начинал ворчать, что не даст мне ни копейки, что Гиллель с Вуди и так слишком дорого ему обходятся, но кузены всегда делились со мной дневной выручкой. Мы любили Бунса, хоть он только и делал, что брюзжал. Называл нас “мои мелкие засранцы”, а мы его прозвали Скунсом, из-за запаха. Он был редкостный грубиян, и всякий раз, как мы коверкали его имя, осыпал нас целым ворохом проклятий – к величайшему нашему удовольствию:

      – Меня зовут Бунс! Бунс! Так сложно запомнить? Шайка мелких засранцев! Бунс, первая буква Б! Как в слове “бардак”! Или “брехать”!

      В феврале 1992 года Билл Клинтон, несмотря на неудачу на праймериз в Нью-Гэмпшире, оставался серьезным кандидатом от демократов. Мы раздобыли стикеры в его поддержку и расклеили их на почтовых ящиках, на бамперах клиентов Бунса и на его грузовичке. В ту весну по всей Америке прокатились волнения: суд оправдал полицейских, обвиняемых в зверском избиении чернокожего парня, за которым они гнались; видео мордобоя, заснятое одним из зевак, потрясло всю страну. Так началось дело, известное всему миру как “дело Родни Кинга”.

      – Чего-то я не понял, – сказал Вуди с набитым ртом. – Что такое “отвод”?

      – Вуди, дорогой, проглоти сначала, – ласково упрекнула его тетя Анита.

      Гиллель пустился в объяснения:

      – Прокурор говорит, что присяжные были пристрастны и их нужно заменить. Всех или некоторых. Вот это и значит “отвод”.

      – А почему? – спросил Вуди, срочно проглотив свой кусок, чтобы не упустить ни слова.

      – Потому что они чернокожие. А Родни Кинг тоже чернокожий. Прокурор сказал, что если в жюри одни черные, их приговор не будет беспристрастным. Ну и потребовал отвода присяжных.

      – Да, но если так рассуждать, то жюри, состоящее из белых, будет на стороне копов!

      – Именно! В том-то и проблема. Белое жюри решило, что полицейские не виноваты, что отлупили черного парня. Потому все и возмущаются.

      За столом у Гольдманов-из-Балтимора только и говорили, что о деле Кинга. Вуди с Гиллелем пристально следили за развитием событий. Дело это пробудило у Вуди интерес к политике, и, естественно, несколько месяцев спустя, осенью 1992 года, они с Гиллелем все выходные торчали на парковке супермаркета Оук-Парка, у стенда местного отделения Демократической партии, и агитировали за Билла Клинтона. А поскольку они были намного младше других активистов, их однажды даже заметила съемочная группа местного телевидения и взяла у обоих интервью.

      – Почему ты голосуешь за демократов, малыш? – спросил журналист у Вуди.

      – Потому что мой друг Гиллель говорит, что так надо.

      Журналист в некотором замешательстве повернулся к Гиллелю:

      – А ты, мой мальчик, ты считаешь, что Клинтон победит?

      Ответ двенадцатилетнего мальчишки поверг его в ступор:

      – Надо трезво смотреть на вещи. Это трудные выборы. Джордж Буш за время действия своего мандата одержал много побед, и еще несколько месяцев назад я бы отдал победу ему. Но сегодня страна переживает рецессию, уровень безработицы