Иней. Анна Инк

на тротуар. – Вы другого сорта, из другой… как это назвать… касты. Очень мы разные, понятно?

      – Что у нас с тобой разного?

      – Тебе не пора возвращаться, а? – он раздражённо поднимает брови. – Папик рассердится.

      Он посмотрел на меня с такой ненавистью, что я поёжилась.

      – Ты меня с кем-то путаешь, – мямлю я.

      – Угу, конечно. Сколько раз я себе говорил не связываться с такими, как вы. Почему мне так не везёт? Стою и жду, как собака хозяина, – он бормочет себе под нос, не обращая внимания, что я всё прекрасно слышу.

      – Но мы не такие как они, – пытаюсь возмутиться я.

      – Кто – мы?

      – Я и Никита. Мы не такие как Ирина. Она слишком много о себе возомнила.

      Он снова выходит на свет, губы сложены в тонкую, жёсткую линию. В его глазах сверкают молнии. Я вся съёживаюсь от его взгляда, коленки подгибаются.

      – Тебе до Иры как до Китая раком, – цедит он. – Ты что думаешь, разрядилась в дорогие шмотки и стала от этого красивой? Насосала на бирюльки, – он с брезгливым лицом щёлкает меня по серёжке, – и теперь можешь других судить? Шла бы ты…

      – Но я не…

      – Пошла на… – выплёвывает в меня матное слово, резко подавшись вперёд, и от рывка головы капюшон спадает. Я вижу его короткие, похожие на густую щетину волосы, и уши со скошенными мочками.

      Я отступаю на шаг резко, будто меня снова, как вчера, тянут за волосы.

      Он там был. У железной дороги вчера. Я видела его вчера. С ними.

      Я на ощупь пытаюсь найти прореху распахнутой двери и проскальзываю в неё, не отрывая от него взгляда. Вжимаю голову в плечи. Убыстряю шаг.

      Ирина опять сидит рядом с Никитой. Трогаю его за плечо, он оборачивается.

      – Тебя так долго не было. Я уже стал волноваться, – он переводит взгляд на Ирину, которая вставать не собирается.

      – Поедем, а? Мне нехорошо, – я хмурю брови.

      – Надо меру знать, уже взрослая девочка, – Ирина смотрит на меня с улыбкой и стучит пальцами по своей шее, намекая, что я слишком много выпила.

      – Ладно, только попрощаюсь с Виктором Сергеевичем, – Никита уходит. Ирина отворачивается и делает вид, что меня нет рядом. Она уже хохочет над какой-то шуткой, прозвучавшей за столом, и уплетает с моей тарелки аппетитный, блестящий от масла прожаренный кусок мяса. Я могу только догадываться, похожа ли еда в этом кафе на домашнюю, потому что сегодня мне не удалось съесть ни кусочка.

      Ирина превратила мой вечер в катастрофу. Но она больше не всемогущая злодейка. Теперь я знаю про неё кое-что. Нечто унизительное. Мужчина, перед которым она в первый же день знакомства раздвинула ноги, оказался ничтожеством. Мелкий воришка, который нападает на беззащитных женщин. Если сегодня он и водил её в ресторан, то за счёт такой же как я она там жрала.

      – Ты очень не понравилась Никитиному начальнику.

      Я опускаю на неё взгляд. Я по-прежнему стою за её спиной, и ей приходится развернуться на стуле боком. Очень непривычно разговаривать с ней так: когда я смотрю на неё