Дева в голубом. Трейси Шевалье

мне показалось, что я обрела дом.

      Я смотрела на полки, изо всех сил стараясь убедить ее, что не так уж смешна, как кажусь. Я указала на заварные пирожные в форме луковицы, выдавила из себя: «Et un quiche» – и тут же сообразила, что употребила не тот артикль: «пирожное» по-французски, как и «багет», женского рода, стало быть, надо говорить не «un», a «une».

      «Идиотка», – простонала я про себя.

      Продавщица бросила пирожное в целлофановый пакет и положила на стойку рядом с хлебом.

      – Quelque chose d'autre, madame?

      – Non.

      Прозвенел кассовый аппарат, я молча протянула купюру и, лишь когда она положила сдачу на тарелочку рядом с кассой, сообразила, что и мне следовало поступить так же, а не совать деньги прямо в руки. Это был урок, который мне давно уже следовало усвоить.

      – Merci, madame, – пропела она, сохраняя неподвижное выражение лица.

      – Merci, – пробормотала я в ответ.

      – Au revoir, madame.

      Я повернулась к двери и остановилась, думая, что должен же быть какой-то способ разрядить обстановку. Я взглянула на продавщицу: она стояла, скрестив руки на необъятной груди.

      – Je… nous… nous habitons près d'ici, là-bas[5],– проблеяла я, безнадежно указывая куда-то себе за спину, словно стараясь ухватить кусок земли где-нибудь в ее городе.

      – Oui, madame, – коротко кивнула она. – Au revoir, madame.

      – Au revoir, madame. – Я круто повернулась и вышла из лавки.

      «Элла, – думала я, медленно пересекая площадь, – ну зачем тебе это понадобилось? Неужели для того, чтобы спасти лицо, надо врать?»

      «Ну так сделай так, чтобы отныне это была правда. Живи здесь. Приходи к этой мадам каждый день за круассанами», – ответила я самой себе.

      Погруженная в собственные мысли, я только тут заметила, что вышла к фонтану. Наклонившись, я сорвала несколько листьев с куста лаванды и сжала их в ладони. Острый древесный запах подал мне сигнал: reste – ты дома.

      Рику Лиль-сюр-Тарн понравился с первого взгляда. Он поцеловал меня, поднял на руки и закружил в воздухе.

      – Эй! – приветствовал он громким возгласом старинные дома.

      – Тсс, Рик. – Сегодня был базарный день, и я буквально физически ощущала, как все глазеют на нас. – А ну-ка, немедленно опусти меня на землю, – прошипела я.

      Но он только улыбнулся и еще крепче сжал меня.

      – Именно о таком городке я и мечтал, – сказал он. – Видишь эти украшения в кладке?

      В поисках подходящего жилья мы исходили городок вдоль и поперек. В какой-то момент зашли в boulangerie купить пирожных. Под взглядом мадам я покраснела, но общалась она в основном с Риком, который нашел ее забавной и всячески над ней подшучивал, впрочем, совсем не обидно. Видно было, что и Рик ей понравился: в этих краях, где мужчины стригли свои темные волосы коротко, его светлая грива была явно внове, да и калифорнийский загар все еще не сошел. Со мной булочница обращалась вежливо, но я за этой вежливостью почувствовала враждебность и вся ощетинилась.

      – Жаль, что у нее такие вкусные пирожные, – сказала я Рику, едва мы оказались на улице. – Иначе и ноги бы моей там не было.

      – Да брось ты, малышка, не принимай близко

5

Я… мы… мы живем неподалеку, вон там (фр.).