Дева в голубом. Трейси Шевалье

на землю и со звоном подпрыгнула несколько раз на асфальте.

      Я двинулась прочь, но он удержал меня за локоть:

      – Погодите, Элла, не убегайте. Я вовсе не собирался вас обидеть. Мне просто хотелось, чтобы вы трезво взглянули на ситуацию.

      Я остановилась и посмотрела на него:

      – А что мне здесь делать? Вы самонадеянны и все ставите под сомнение, и вы всячески меня высмеиваете. Я всего лишь проявляю интерес к своим французским предкам, а вы ведете себя так, будто я делаю татуировку в виде французского флага себе на задницу. Знаете, мне и так здесь нелегко живется, а тут еще вы заставляете чувствовать себя посторонней.

      Я снова повернулась и, к своему удивлению, обнаружила, что вся дрожу; голова кружилась так, что я вынуждена была прислониться к столу.

      Жан Поль вскочил, усадил меня на стул и подозвал официанта:

      – Un verre d'eau, Dominique, vite, s'il te plait.[9]

      Вода и несколько глубоких вдохов сделали свое дело. Я обмахнула лицо ладонью и почувствовала, что краснею; на лбу выступили капли пота. Жан Поль внимательно смотрел на меня.

      – Может, снимете жакет? – негромко предложил он, и впервые в его голосе послышалось участие.

      – Я…

      Впрочем, сейчас было не до скромности, к тому же я слишком устала, чтобы спорить, а злость на него прошла в тот самый момент, как я вернулась за стол. Я неохотно скинула жакет.

      – У меня псориаз, – небрежно заметила я, опережая его вопрос – Доктор говорит, что всему виною стрессы и бессонница.

      – А вы плохо спите? – спросил он.

      – Кошмары мучают. Собственно, один и тот же кошмар.

      – А мужу вы о нем говорили? Друзьям?

      – Никому не говорила.

      – Отчего бы не поделиться с мужем?

      – Не хочу, чтобы он думал, что мне здесь плохо.

      В то, что Рик может заподозрить наличие связи между сном и занятиями сексом, я предпочла не вдаваться.

      – А вам плохо?

      – Да. – Я прямо посмотрела на Жана Поля. Сказала – и стало как-то легче.

      Он кивнул.

      – Так что же это за кошмар? Попробуйте описать.

      Я перевела взгляд вниз, на реку.

      – Помнятся только обрывки. Ничего связного. Звучит голос – нет, два голоса, один человек что-то говорит по-французски, другой плачет, даже рыдает. Все происходит словно в тумане, воздух вокруг тяжелый, тяжелее воды. А в конце – глухой стук, как если бы кто-то хлопнул дверью. И почти повсюду разлит голубой цвет. Повсюду. Не знаю, что меня так пугает, но всякий раз, как я вижу этот сон, хочется вернуться домой. Наверное, дело не столько в происходящем, сколько во всей атмосфере. И еще в том, что сон все время повторяется, будто теперь мне до конца жизни от него не избавиться. Это самое худшее. – Я замолчала.

      Раньше мне и в голову не приходило, как хочется поделиться с кем-нибудь своими переживаниями.

      – Вернуться домой – вы имеете в виду Соединенные Штаты?

      – Ну да. А потом начинаю злиться на себя, что испугалась какого-то

9

Стакан воды, Доминик, да поживее (фр.).