Укрощение строптивой. Уильям Шекспир

знавал.

      Не буду спать, пока с ней не увижусь,

      И потому – простите неучтивость –

      Я тотчас же покинуть должен вас,

      Коль неугодно вам пройтись со мною.

Грумио

      Прошу вас, сударь, – пускай его идет, куда вздумается. Помяните мои слова: если б она его знала так же хорошо, как я, она бы бросила думать, что руганью можно на него подействовать. Хоть двадцать раз назови его негодяем, ему хоть бы что. А он раз начнет, так всю свою тараторику выложит. Уверяю вас, сударь: свяжись она только с ним, так он такие фигуры залепит ей в фигуру, такие выражения пустит в ход, что лицо ее потеряет всякое выражение, и на свет божий она будет глядеть не лучше слепого котенка. Вы его не знаете, сударь!

Гортензио

      Постой, Петручио, я с тобой пойду.

      Мой клад хранится также у Баптисты;

      Алмаз души моей там на запоре;

      Меньшая дочь, прекраснейшая Бьянка,

      Сокрыта от меня и от других

      Соперников моих по сватовству.

      Приняв в расчет, что будет невозможно

      При всех изложенных мной недостатках

      Ему пристроить Катарину замуж,

      Такой порядок он установил:

      До Бьянки никого не допускать,

      Пока не сбыл проклятой Катарины.

Грумио

      «Проклятой Катарины»!

      Да, хуже не найти для девушки названья.

Гортензио

      Ты можешь, друг, мне оказать услугу:

      Оденусь скромно я, а ты Баптисте

      Представь меня искусным музыкантом

      И Бьянке предложи в учителя,

      И будет мне тогда дана возможность

      Ухаживать за нею на свободе,

      Тайком от всех и с ней наедине.

Грумио

      Разве это не плутовство! Посмотрите, как обманывают старых людей, как молодежь стоит один за другого!

      Входят Гремио и переодетый Люченцио с книгами.

      Хозяин, хозяин, оглянитесь! Кто сюда идет, а?

Гортензио

      Потише, Грумио, это – мой соперник. –

      Петручио, отойдем.

Грумио

      Да, для любви молодчик хоть куда!

Гремио

      В порядке все. Я список просмотрел.

      Послушайте: переплетите, и отдайте,

      И лишь любовные читайте книги,

      Чтоб чтением другим не занималась.

      Вы поняли меня? Помимо платы,

      Что будет вам давать синьор Баптиста,

      И я не поскуплюсь. Все эти книги,

      Тетрадки вы получше надушите,

      Затем, что та, что их рукой коснется,

      Духов душистей. Что читать начнете?

Люченцио

      Возьму лишь то, что будет вам на пользу.

      Мой покровитель, смею вас уверить,

      Уж так за вас стою, как за себя.

      Мои слова дойдут, быть может, лучше,

      Коль сами вы не из больших ученых!

Гремио

      Ученость – удивительная вещь!

Грумио (в сторону)

      Кулак, как ты, – занятнейшая вещь!