Зима, холода. Валя Шопорова

ответила блондинка, даже не думая открывать глаза и, тем более, вставать.

      В общем, с горем и матами пополам, Настасью разбудили и отвели под ручку к стойке регистрации, где уже кипела, бледнела и багровела от негодования Тоня.

      – Да я… Да вас… – начала гневно говорить шатенка, но из динамиков прозвучал голос, приглашающий их на посадку, что спасло Настю и Клаву от страшной смерти от рук подруги. – Ладно, в самолёте договорим.

      – А в самолёте нельзя шуметь, – милым таким голосом ответила брюнетка, катя чемоданчик к коридору до самолёта. – Иначе нас могут высадить.

      – Да я сама вас высажу! На высоте десять тысяч метров, без парашюта, – ответила шатенка.

      – Подождите… – подала голос спящая на ходу блондинка, когда они уже шагнули в коридор до самолёта.

      – Что? – хором спросили подруги.

      – Я в туалет хочу, – разлепив глаза, произнесла Настасья.

      – В самолёте сходишь, – ответила Тоня, беря блондинку под руку и ведя вперёд, но Настя встала на месте, упираясь.

      – Я не пойду, – заныла Тихая. – Я не дотерплю!

      Тоня снова изобразила невообразимую гамму не самых добрых эмоций на своём лице, попутно, размахивая руками так, словно она пыталась вызвать дьявола.

      – Ладно, – сменила гнев на милость шатенка. – Иди.

      – И я тоже, – подала голос Клава.

      – И ты тоже, – вздохнула Тоня. – Надеюсь, дорогу обратно найдёте?

      Брюнетка и блондинка закивали и быстро потопали в обратном направлении к заветной двери с табличкой: «Женский туалет».

      К радости Антонины её дорогие подруги не потерялись, не заснули, не перепутали рейс и, вообще, не сделали ничего такого, чего она опасалась. Девушки благополучно вернулись на борт и заняли свои места, но только Тоня расслабилась и надела на глаза повязку для сна, собираясь немного вздремнуть, как Клава, сидящая на среднем сиденье, заныла:

      – Тоня, я к окну хочу. Ну, пожааалуйста!

      – Отстань, – ответила шатенка, не снимая повязки.

      – Ну, Тоняяяя, – затянула брюнетка. – Это же Сибирь, это же – мечта!

      – Мы ещё в Москве, и Сибирь твоя будет только через часов пять.

      – Но будет же?

      – Будет.

      – Тоняяяя… – вновь затянула брюнетка, беря подругу под локоть и пытаясь снять с неё повязку, чтобы она увидела её взгляд, против которого нельзя устоять.

      – Отстань, – отозвалась шатенка.

      – Ну, Тонечка…

      – Изыди, – беззлобно ответила Тоня, сбрасывая руку подруги.

      – Злая ты, – вздохнула Клава и отодвинулась. – Всё, не буду с тобой разговаривать до самого приземления!

      – Спасибо тебе, Господи, за это.

      Клава надула губы и сложила руки на груди, отворачиваясь к уже вновь сопящей Настасье. Их перепалка с Тоней, да и угрозы были шуточными, но пообижаться (тоже в шутку) сам Бог велел! Вот Клава и обижалась. Не долго, к слову, обижалась, потому что когда самолёт взлетел, девушка как-то незаметно заснула.

      – Уважаемые