Зима, холода. Валя Шопорова

дома. Примерно через минуту из сеней появился Чарльз и не один… а с раскладушкой.

      – À mon avis, ce lit… (По-моему, это кровать…) – не очень уверенно сказал Лагранж, таща скрипучую раскладушку к товарищам.

      На шум пришли Андрей и Клава, оба заспанные и не очень добрые, особенно Швиммер.

      – Что с ними опять случилось? – спросила девушка.

      – Не знаю, – пожал плечами переводчик. – Я думал, что они лягут спать.

      – Guys, whats happened? – спросила Клава, прислоняясь к дверному косяку и скрещивая голые ноги. – Why you don’t sleep? (Парни, что случилось? Почему вы не спите?)

      Матис, прослушав вопрос, во все глаза уставился на полуобнажённую Клаву, которая не посчитала нужным одеться прежде, чем выйти к французам и осталась в одном белье и футболке.

      Девушка заметила этот взгляд, но решила не спрашивать, надеясь, что ей показалось.

      «Маньяк чёртов, – подумала Клава, косясь на старшего Жаккара. – Сексуальный… – девушка мотнула головой и мысленно добавила: – Маньяк сексуальный, в смысле, а не он сексуальный».

      Поскольку вопрос девушки все проигнорировали, Андрей взялся всё выяснить самостоятельно и, узнав всё, пересказал это Клаве.

      – Они не могут поделить спальные места, – устало сказал переводчик. – Все хотят спать на диване.

      – Они не поместятся все на диване, – нахмурилась Клава, смотря на копошащихся французов.

      – Я знаю, – кивнул Андрей. – И они тоже.

      Чарльз уронил раскладушку себе на ногу. Послышалось какое-то крепкое слово. Андрей не стал переводить, но Швиммер догадалась, что это мат.

      – Давай найдём им что-нибудь, что можно постелить на раскладушку? – спросила Клава у переводчика.

      – И где нам это искать? – поджал губы Андрей.

      Клава вздохнула и закатила глаза, после чего, продефилировав через гостиную, скрылась в сенях. Обыскав там всё, девушка вернулась в спальню и, перебудив подруг и наслушавшись нелестных высказываний, вернулась к парням с пледом-ватником, одеялом и подушкой.

      – Это постелешь на раскладушку, чтобы мягко было, – объяснила Клава, передавая Лагранжу постельные принадлежности. – А этим укроешься.

      Андрей всё перевёл. Чарльз кивнул и попытался собрать себе постель, но у него слабо получалось, и опять на помощь пришла Клава.

      – Всё, – вздохнула девушка, укладывая на раскладушку подушку. – You can sleep. (Ты можешь спать).

      Чарльз кивнул и присел на раскладушку, оценивая её устойчивость. Она оставляла желать лучшего, но всё лучше, чем спать на стуле.

      – Кстати, – обратилась Швиммер уже к Андрею, – я ему твою подушку отдала.

      Переводчик обиженно поджал губы, но возмущаться не стал. Одного француза уложили, остались трое…

      – А с этими, что будем делать? – вздохнула Клава, смотря на оставшихся музыкантов.

      – Сейчас будем решать, – тоже вздохнул Андрей и вновь ринулся в «бой».

      В результате, Тибо решили положить на печи. Он был не против, потому что там тепло, но… Но как только он туда полез, он с криками