Во имя отца и сына. Светлана Чуфистова

Он, то и дело размахивая кнутом, материл последними словами своих воспитанников.

      – Здорово, дядя Кузьма – поприветствовал односельчанина Костя.

      – Ух, ты, Костантин? Не признал – вытаращил свои заплывшие от перепоя щёлочки на всадника крестьянин. – А ты чего, дома то не был ишо?

      Тревога закралась в сердце парня.

      – Ехай скорея, отца твово всего поломали. Вчерась Иглинские по твою душеньку заявилися, ироды проклятущие, хвати их лихоманка. А тут Тимофей с ружом…

      Больше Костя уже ничего не слышал, он нёсся во всю прыть, не замечая, как из леса к нему приближаются неизвестные. Наездники в зипунах и картузах, подсвистывая, уже практически догнали его.

      – А ну стой! Кому говорят, стой! – заорал во всё горло здоровенный чернявый детина, всё крепче пришпоривая кобылу.

      В мгновение, новобрачным преградили дорогу. Детина, спрыгнув с лошади, подбежал ближе и как пушинку стянул Мотю на землю. Остальные четверо подскочили к Константину и принялись его избивать.

      – Что, курва, наб….сь?! – басил братец басом, трепыхая бедную Матрёну. – Я ж тебя Жорке обещал, гнида. Он ужо мельню за тебя мне отписал!

      – Не трожь его, Прошка! Не смей! Меня убей лучше! – вырывалась сестра из ненавистных лап, не в силах помочь мужу. – Я люблю его! Мы венчаны!

      – Ааааа, вы ишо и венчены! – взревел нелюдь и, бросив Мотю, кинулся с кулаками на её спутника…

      Костя очнулся от чего-то горячего на его щеке. Это были её слёзы.

      – Родненький, миленький, живой – сидела над ним Матрёна склонившись, целовала и плакала. – Они уехали, все уехали! Я больше никогда не дам тебя в обиду. Слышишь?

      Она посмотрела наверх и повторила кому-то там уже в небе:

      – Слышишь меня! Никогда!

      Глава 2

***

      Спал Митька крепко, спал и видел свой высокий дом с маленькими окнами под крышей, и черёмуху у забора, и речку что ручей, и стадо коров мирно пасущихся на лугу в лощине, и капустное поле, и пасеку. Слышал он и мерный гул поездов проносящихся мимо родной деревеньки. Носом пытался уловить запах свежескошенного сена. Видел Митя и мать старушку. Она ласково гладила его по светлым волосам.

      – Сынок, вставай, ужо пора….

      – Подъём!!! Подъём, мамкины дети!!! – разнеслось громкоголосое по казарме – Ишь ты, все бока отлежали! После войны отоспитесь! – орал во всё горло старшина Фролов.

      Митька, вытаращив глаза, подскочил с ещё тёплой постели и вместе со всеми принялся собираться. Стремглав он выбежал на мороз, пару раз поскользнулся на скользкой льдине, но всё же, устоял, а после пополнил собою мальчишеский строй.

      Перед курсантами, заложив руки за спину, чуть прихрамывая на правую ногу, уже вышагивал взад и вперёд сам командир, пожилой, усатый вояка.

      – Товарищи! – произнёс он, откашлявшись – Сегодня, по распоряжению командующего, запланирован ваш первый тренировочный прыжок с парашютом с высоты одна тысяча метров!!! – чеканил слова