Вся королевская рать. Роберт Пенн Уоррен

и, когда его тоже прихватят, «Кроникл» пошлет еще одного, и так далее, пока вы не пересажаете нас всех. Но это может попасть в газеты.

      Шериф лежал, и глазки на его большом круглом лице мигали. Может быть, я ничего и не сказал. Может, меня и не было.

      – Кто в совете? Или они скрываются?

      – Один из них сидит вот тут, – сказал шериф и катнул свою большую круглую башку по плечам, чтобы указать на одного из соседей. Голова откатилась на место, пальцы выпустили мою карточку, которая упала на пол, кружась в слабой струе вентилятора, глазки снова мигнули, и он как будто погрузился на дно илистого водоема. Он сделал все, что мог, и отпасовал мяч партнеру.

      – Вы член совета? – спросил я соседа, на которого было указано. Это был просто сосед, созданный Богом по своему образу и подобию: в белой рубашке, черной бабочке на резинках и джинсах с плетеными подтяжками. Город – выше пояса, деревня – ниже пояса. Оба голоса наши.

      – Ага, – сказал он.

      – Он у нас главный, – почтительно заметил другой сосед, старый выскочка с лысым бугристым черепом и лицом, которого он сам не мог вспомнить от одного бритья до другого, – из тех сморчков, которые крутятся под ногами и садятся на стул, если большие люди оставят его свободным, и пытаются вылезти на таких вот замечаниях.

      – Вы председатель? – спросил я первого соседа.

      – Да, – ответил он.

      – Не откажетесь сообщить мне свое имя?

      – А чего скрывать? Дольф Пилсбери.

      – Рад познакомиться, мистер Пилсбери, – сказал я и протянул ему руку. Не поднимаясь, он взял ее так, словно ему подали рабочий конец мокасиновой змеи в период линьки.

      – Мистер Пилсбери, – сказал я, – в силу своего положения вы, безусловно, осведомлены о ситуации, связанной с заключением контракта на постройку школы. Вы, несомненно, заинтересованы в том, чтобы правда об этой ситуации стала достоянием общественности.

      – Тут нет никакой ситуации, – ответил м-р Пилсбери.

      – Ситуации, может, и нет, – сказал я, – зато жульничество налицо.

      – Нет тут никакой ситуации. Совет собирается и принимает смету, которая ему представлена. Смету Д. X. Мура.

      – Смета этого Д. X. Мура – низкая смета?

      – Не совсем.

      – Иначе говоря, не низкая?

      – Ну, – сказал м-р Пилсбери, и по лицу его пробежала тень, которую можно было приписать рези в кишечнике. – Если хотите, можно и так сказать.

      – Прекрасно, так и запишем.

      – Извиняюсь. – Тень исчезла с лица м-ра Пилсбери, и он выпрямился на стуле так порывисто, как будто его укололи булавкой. – Вы вот ведете такие разговоры, а у нас все делается по закону. Никто не может указывать совету, какую смету ему принять. Всякий может принести свою грошовую смету, но принимать ее совет не обязан. Нет, сэр. Совет договаривается с тем, кто может хорошо выполнить работы.

      – А кто это приносил грошовую смету?

      – Есть такой Джеферс, – проворчал м-р Пилсбери, словно это имя пробуждало у него неприятные воспоминания.

      – Компания «Джеферс констракшн»? – спросил я.

      – Да.

      – Чем