Джуд неудачник. Томас Гарди

ты должен, ты обязан сказать. Иначе, это будет подло с твоей стороны.

      – Ну хорошо, – согласился Джуд, и деликатно передав подслушанный разговор, просил больше об этом не говорить.

      Резкий тон Арабеллы теперь смягчился. – Это пустяки. – сказала она с равнодушной улыбкой. – Всякая женщина имеет право так поступить. Риск ведь на её стороне.

      – Это право я безусловно отрицаю, Белла. Женщина имеет право поступить так только в том случае, если её поступок не навлекает пожизненного наказания на мужчину, а мужчина, – если не навлекает того же на женщину, т.-е. если увлечение минуты может и кончиться этой минутой, или хотя-бы одним годом. Но когда последствия простираются так далеко, женщина не в праве расставлять сетей, в которые попадает или мужчина, если он честен, или сама она, если он человек иного рода.

      – Что-же мне следовало делать по твоему?

      – Дать мне время приготовиться. – Однако, что это ты ночью развозилась с этим салом? – нетерпеливо закончил он неприятный разговор. – Пожалуйста, оставь это.

      – Тогда мне придется завтра работать, а то оно может испортиться.

      – Ну, ладно, убирай; успеешь и завтра, – решил Джуд.

XI

      На другое утро, в воскресенье, Арабелла опять принялась за перегонку сала, а эта работа подала ей повод возобновить вчерашний неприятный разговор, приведший ее в прежнее сварливое настроение.

      – Так вот что говорят обо мне в Меригрине, – я тебя в ловушку поймала? Было что и ловить, нечего сказать! задирала она Джуда. Занятая топлением сала, она увидала несколько его ценных книг на столе, где им не следовало лежать. – Я не хочу, чтоб эти книги валялись тут! – крикнула она грубо, и, схватывая их одну за другою, начала швырять на пол.

      – Оставь мои книги в покое! – унимал ее Джуд. – Ты должна была отложить их в сторону, если они мешают тебе, но пачкать их так – глупо! За неопрятной работой руки Арабеллы были засалены, и потому пальцы её оставляли весьма заметные следы на книжных обложках. Но она продолжала, не стесняясь, сбрасывать книги на пол, пока выведенный из терпения Джуд не схватил за руки слишком расходившуюся жену. При этом укрощении он как-то нечаянно задел её косу, которая распустилась по плечам.

      – Пусти! – вскрикнула Арабелла.

      – Обещай не трогать моих книг.

      Она колебалась. – Пусти меня! – повторила она.

      – Обещай!

      После маленькой паузы, она наконец сдалась: – Ну, обещаю, только пусти.

      Джуд оставил её руки, а она сейчас-же вышла из дому и очутилась на большой дороге уже с заплаканным лицом. Здесь она начала метаться из стороны в сторону, нарочно растегнув лиф и растрепав еще больше волосы. Было чудное воскресное утро, сухое, ясное и морозное, и по ветру доносился колокольный звон из Ольфредстонской церкви. Народ шел по дороге, одетый в праздничные наряды, здесь была преимущественно молодежь, такие же парочки, или как были еще так недавно Джуд и Арабелла, когда прогуливались по этой-же дороге. Они заглядывались невольно на необычайный вид Арабеллы, расхаживавшей без шляпки,