Десять. Максим Валерьевич Федосов

этот поддельный компонент – таурин и приводил к острым заболеваниям. Следствие было проведено буквально за неделю, а уже через три дня после его начала, как раз в тот день, когда Роман готовил проведение очередных боев, будучи в командировке, Адоевский бежал из России, а завод закрыли.

      В отделении полиции, куда Роман обратился за новым паспортом, оказалось, что его московская квартира три дня назад была продана по его, Роминому паспорту, которым, видимо, воспользовались те люди, которые избили его в чужом городе. Не оказалось на стоянке и его машины, которую ещё две недели назад он забирал из ремонта. «Забрали всё, – документы, ключи от квартиры и машины, которые были тогда в его карманах, – вспоминал он.

      Тот, кто взял его документы, просто забрал себе всё, что когда-то принадлежало Роману.

      Его как будто вычеркнули из жизни, и если бы не отец Серафим, который вышел рано поутру на рыбалку в той далекой заброшенной деревне, эта черта перечеркнула бы и его жизнь.

      Роман набрал на новом телефоне номер Бобра и услышал радостный голос на другом конце:

      – Ты куда пропал, дружище? В квартире замок сменил, машину продал что ли? Ты вообще куда собираешься тикать, за границу, что ли?

      – Нет, Бобёр. Я уже оттуда вернулся… Давай встретимся, такое расскажу… не поверишь.

      – Чего-то там про твою «Битву» вчера по телеку говорили, мол завод закрыли, Адоевский ваш сбежал. Ты с ним что ли бежишь?

      – Нет, нет, Бобёр. Я тут остался. Ищу другую работу. Завтра пойду обратно в «Рай» устраиваться. Я же теперь отец, у меня же сын родился, Бобер, ты в курсе?

      – И ты молчал? Ну ты…. Давай, Ром, на Первомайской в центре зала и ко мне, я водочки возьму! Давай, встречаемся через два часа!

      – Давай, Бобёр. Только давай без водочки. Просто посидим, поговорим, а завтра вечером, после работы, давай домой к Лене приходи, я тут теперь обитаю, посидим, чайку попьём.

      Утром Роман отправил обещанный денежный перевод в посёлок, рядом с Воскресенкой.

      А в понедельник Роман уже вышел на старую работу, в «Электронный рай». От «Битвы» остались лишь пара пустых банок, которые стояли на книжной полке в комнате маленького Сашеньки.

      Поздно вечером, укачивая сына, Роман смотрел на эти банки и представлял, что пройдут годы, и повзрослевший сын спросит его:

      – Па, а тут написано «БИТВА» – это что за битва?

      И он ему ответит: «Это битва, сынок… с самим собой».

      А потом подумает и добавит: «У каждого своя битва в этой жизни».

      История третья

      ПОСЛЕДНЯЯ СПИЧКА

      «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно».

      (Исход 20:7)

      1.

      – Хватит ржать! Дрова давай! – кричал Паша, закутываясь в тёплую куртку.

      На небольшом заснеженном пятачке вдоль зелёного забора толпились несколько десятков молодых