Бремя колокольчиков. Алексей Марков

жизни увиденный Глебом пьяный милиционер, мочившийся под дерево в Сокольниках в то олимпийское лето… Глеб старался отогнать эти мысли и воспоминания и сосредоточиться на молитве, но получалось не очень…

      – Ну, вот. Всё мы сделали. Целуйте крест. Надеюсь, теперь вам будет лучше здесь жить, но… знаете, надо вам прийти в храм, исповедоваться и причаститься. Вы когда-нибудь причащались?

      – В детстве, только… У меня больше супруга по этой части была… А вы чайку со мной не попьёте?

      На улице было холодно, да и мужичок явно хотел пообщаться, одиноко ведь человеку. Глеб же считал своим долгом объяснить ему что-то о православной вере.

      Сели. Хозяин разлил чай. Он стал рассказывать о том, как всю жизнь проработал на ЗИЛе, как любил свою жену, с которой Бог не дал детей. Рассказ его для рабочего был немного странным: много наблюдений и мало осуждения. Просто, но без грубости. Священник же всё пытался объяснить необходимость участия в жизни Церкви через принятие Таинств.

      – А вот ещё, посмотрите. Видите? – указал мужичок на треснутое и заклеенное ровное отверстие в стекле, на которое отец Глеб уже давно обратил внимание. – Это напротив, в лесопарке, бандиты разбирались, а ко мне шальная пуля и залетела. Следователь приходил, пулю прямо в косяке нашли. Хорошо, я в комнате был, а не здесь, на кухне.

      – Да, Господь вас уберёг. Ну что ж, спасибо! Пора мне.

      Отец Глеб пошёл одеваться, но видел, что хочет пожилой работяга ещё что-то сказать. Наконец решился.

      – А ведь я знаю, правда это всё у вас…

      – Где?

      – Ну, в Церкви… Я, заболел как-то серьёзно, на операцию меня повезли, я боюсь страшно, прям трясусь весь. А тут эти… у вас на стенах рисуют… Летают ещё… Ну, с крыльями… Вокруг меня, пока везли в операционную, а другие их не видят… ну как их…

      – Ангелы?

      – Да, точно!

      – Да это может вам под эфиром так показалось? Ангелов-то только святые, да и то редко видят… Ну, или когда прелесть бесовская… но это тоже вряд ли ваш случай…

      – Не знаю, про какие такие прелести, батюшка, вы говорите, но так вот они летают вокруг… может и без крыльев… но, как в церкви рисуют точно, такие же какие-то… а я ж совсем испугался, думаю, чего летают-то? Один мне и говорит по-простецки, так: «Да не бойся ты, брат, чего дрожишь? Всё нормально будет!» И мне как-то хорошо, спокойно стало… А потом мне как раз эфир дали, и я ничего больше не помню, но знаю теперь, оно правда всё, что у вас там, и оно такое… Доброе всё…

      Глеб навсегда запомнил эту башенку с головой Олимпийского Мишки. Вспоминался он часто в тяжёлые моменты, и как-то становилось чуть-чуть смешно и немного легче…

      Протодьякон

      Здесь так одиноко, ведь некого больше пытать.

      Дай мне полный контроль

      Над каждой живой душой

      Ложись рядом со мной, считай, что это приказ.

      Leonard Cohen⁷¹, «The future».

      – Поисповедуй, Глебушка!

      Протодьякон Николай пришёл на службу насупленный. Дочитывали часы⁷² перед литургией. Отец Глеб не любил его исповедовать