Пропасть глубиною в жизнь. Анатолий Косоговский

очередную сигарету, нервно и часто сбивавшую в блюдце пепел.

      Наконец у входа в кафе послышались громкие голоса, а еще через мгновение сюда ввалилась троица местных забулдыг: трактористы Сидор и Мыкола, каждому из которых, небось, уже и за полтинник перевалило, да нигде не работавший Максим, бывший на пару десятков лет помоложе приятелей. Однако это обстоятельство никак не помешало им составить спитый коллектив единомышленников.

      – О, и Устиныч тут как тут! – насмешливо выкрикнул Сидор, обращаясь к старику и одновременно теребя карманы брюк, видимо, выискивая там деньги. – Как дела, Устиныч?

      Не услышав в ответ ни звука, он повернулся к собутыльникам, протянув руку в сторону Миколы, побрякивавшего мелочью:

      – Бросай в общий котел!

      Пересчитав собранные деньги, Сидор облокотился о стойку бара и позвал барменшу:

      – Надя, сообрази-ка нам бутылочку. Может, и на чего-нибудь укусить хватит.

      Та поднялась без особого удовольствия, отложив в сторону книжку, и брезгливо взяла протянутые ей деньги.

      – На бутылку набирается, а на закуску – разве что по конфете, – ответила она, достав из-под барной стойки бутылку водки и положив рядом три ириски.

      – Пойдет! – радостно произнес Максим и, взяв со стойки бутылку и три чистых стакана, направился к столику.

      Сидор и Микола последовали за ним.

      Выпив залпом содержимое стаканов, мужики зашуршали конфетными обертками. Сидор, тут же почувствовав приплыв эмоций, снова решил зацепить Фрола.

      – Устиныч, – обратился он к старику, – ты чего утром корову на тот край вел? Продал, что ли?

      Фрол молчал.

      – Чего молчишь, дед? – не отставал Сидор.

      – А он, видно, за корову выставляться не хочет, – резко подскочив на месте и звонко хлопнув ладонью об ладонь, предположил Мыкола.

      Максим заливисто захохотал. Сидор никак не отреагировал на предположение собутыльника, по-прежнему глядя на Фрола.

      – Что ж теперь без коровы-то делать будешь? – не унимался он. – Хоть какое-то занятие было. А теперь получается – никаких тебе забот.

      Старик продолжал молчать, словно обращались вовсе не к нему. Даже мускул не дрогнул на его лице.

      – Так что, Фрол, будем твоей Бэре легкой жизни у новых хозяев желать, или как? – теперь обратившись по имени, попытался еще раз раскрутить старика Мыкола, но, увидев ничего не выражающие глаза за столиком в углу кафешки, сплюнул и махнул рукой:

      – А-а-а! Что с тебя возьмешь!

      Пошумев еще немного, мужики скрылись за дверью кафе. Мгновение спустя после их ухода Ирина крикнула барменше «О, классная музыка! Сделай-ка погромче» и тут же подсела за столик Фрола.

      – Дедуля, а ты что вправду корову продал? Правду эти трое говорили?

      Фрол молча перевел взгляд на окно.

      – Понимаешь, дедуля, я нездешняя, – начала шепотом объяснять девушка, положив свою руку на руку старика и через слово оглядываясь на барную стойку, за которой находилась