Малыш Николя в школе. Рене Госинни

воспоминания

      У нас сегодня за ужином будет гость. Вчера папа пришёл очень довольный и сказал маме, что случайно встретил на улице своего старого друга Леона Лабьера, которого не видел сто лет.

      – Леон, – объяснил папа, – мой друг детства, мы вместе ходили в школу. Сколько у нас с ним тёплых воспоминаний! Я его пригласил завтра на ужин.

      Папин друг должен был прийти в восемь, но мы уже в семь были готовы. Мама меня как следует вымыла, одела в синий костюм и причесала, вылив на голову полно бриллиантина, потому что иначе у меня сзади на голове торчит хохолок. Папа надавал мне кучу советов, сказал, что я должен вести себя хорошо, что мне не надо говорить за столом, если меня не спрашивают, и что мне стоит внимательно слушать, что говорит его друг Леон, который, по папиным словам, очень крутой и здорово устроился в жизни, и что это было видно ещё в школе, и таких людей сейчас уже нет, и тут позвонили в дверь.

      Папа пошёл открывать, и вошёл толстый мужчина с очень красным лицом.

      – Леон! – закричала папа.

      – Дружище! – закричал мужчина, и они стали лупить друг друга по плечам, но вид у них был очень довольный; у папы совсем не такой вид, когда они толкаются с месье Бледуром – это наш сосед, он очень любит дразнить папу.

      Потом папа повернулся к маме, которая вышла из кухни и широко улыбалась.

      – Это моя жена, Леон. Дорогая, это мой друг Леон Лабьер.

      Мама протянула руку, и месье Лабьер стал трясти её руку и говорить, что он рад. Тогда папа показал мне, что надо подойти, и сказал:

      – А вот и Николя, мой сын.

      Месье Лабьер сделал очень удивлённый вид, свистнул и сказал:

      – Да он же совсем взрослый! Просто мужчина! Ты ходишь в школу?

      И он провёл рукой по моим волосам, чтобы их взъерошить, для смеха. Я заметил, что маме это очень не понравилось, особенно когда месье Лабьер посмотрел на свою руку и спросил:

      – Чем вы поливаете голову этому карапузу?

      – Правда, на меня похож? – спросил папа очень быстро, чтобы мама не успела ничего ответить.

      – Да, – сказал месье Лабьер, – вылитый ты, только волос побольше, а живота поменьше.

      И он засмеялся.

      Папа тоже засмеялся, но не так сильно, а мама сказала, что можно выпить аперитива.

      Мы уселись в гостиной, и мама подала всем аперитив; мне аперитива не досталось, зато мама позволила взять оливки и солёное печенье, а я их очень люблю. Папа поднял свой стакан и сказал:

      – За наши общие воспоминания, старый добрый Леон!

      – Мой старый друг, – сказал месье Лабьер и сильно хлопнул папу по спине, так что папа уронил стакан на ковёр.

      – Ничего, – сказала мама.

      – Да это сейчас высохнет, – сказал месье Лабьер, потом выпил свой аперитив и посмотрел на папу: – Забавно видеть тебя в роли старого папаши.

      Папа уже снова наполнил свой стакан и отодвинулся немного подальше на случай новых хлопаний; он поперхнулся и сказал:

      – Ну не такой уж и старый, не надо преувеличивать, мы с тобой одного возраста.

      – Э, нет, – сказал месье Лабьер, – вспомни-ка,