Малыш Николя в школе. Рене Госинни

газету – посмотрел на меня и сказал, что я достаточно загорел, и велел пойти вытереть голову, потому что я весь мокрый.

      – Неправда! – закричал я. – Я совсем ещё не загорел! Я хочу опять на пляж!

      – Николя! – крикнул папа. – Будь добр вести себя вежливо и прекрати говорить глупости! А не то отправишься к себе в комнату без ужина. Ясно?

      Тогда я заплакал и сказал, что это нечестно, что я уйду из дома и один поеду на пляж и что я лучше умру, чем буду белым, а мама прибежала из кухни и сказала, что ей надоело весь день слушать эти вопли и что если отдых на море заканчивается так, то в следующем году она предпочтёт остаться дома, а мы с папой как хотим и ей всего этого не надо.

      – Вообще-то это ты захотела, чтобы мы в нынешнем году опять поехали в Бен-ле-Мэр, – ответил папа. – И не я виноват, что у твоего сына такие причуды и после моря он становится невыносимым!

      – Папа сказал, что если я буду в саду, то стану как Тарзан, – объяснил я. – Но я совсем не загорел!

      Тут мама засмеялась и сказала, что загар у меня совсем ещё не сошёл, что я её маленький Тарзан и она уверена, что в школе я всё равно буду самым загорелым, что я могу пойти в свою комнату поиграть и она позовёт меня ужинать.

      За столом я не хотел разговаривать с папой, но он строил мне такие рожицы, что я засмеялся, это было весело. Мама испекла яблочный пирог.

      А на следующий день месье Компани сказал, что сегодня из отпуска возвращаются Куртеплаки. Месье и мадам Куртеплак – это наши соседи, их дом совсем рядом, и у них есть дочка, которую зовут Мари-Эдвиж, моего возраста, со светлыми волосами и голубыми глазами – такими красивыми!

      Я вообще обалдел, мне очень захотелось, чтобы Мари-Эдвиж увидела, какой я загорелый, но я ничего не сказал папе, ведь папа предупредил, что если я ещё раз заговорю с ним о загаре, то пожалею об этом.

      Было солнце, и я пошёл в сад, но время от времени бегал в ванную, чтобы посмотреться в зеркало, но коричневее не становился и подумал, что надо ещё разок попробовать, а если я так и останусь белым, то всё скажу папе.

      И только я вышел в сад, как перед домом остановилась машина месье Куртеплака, а на крыше у неё была куча багажа.

      Потом из машины вышла Мари-Эдвиж, и когда она увидела меня, то помахала рукой.

      И я стал красный как рак.

      «Непобедимые»

      У нас будет своя банда! Это Жоффруа придумал. Он нам сказал на переменке, что прочитал книгу, в которой друзья собрали банду, а потом стали делать такие классные штуки: защищали людей от злодеев, помогали бедным, хватали бандитов – в общем, веселились вовсю.

      – Банду назовём «Непобедимые», как в книге. Соберёмся после школы на пустыре, – сказал Жоффруа, – пароль будет: «Неукротимая смелость!»

      Когда я пришёл на пустырь, Жоффруа, Руфюс, Эд, Альцест и Жоаким уже были там. Я немного задержался в классе из-за учительницы, которая сказала, что у меня ошибка в задании по арифметике и мне надо сказать папе, чтобы он был внимательнее.

      – Пароль? –