Берегини. Элина Лисовская

держи зла. Я не ради своей выгоды просил за нее.

      – Вот ведьма! – выдохнул Ормульв, с трудом поднимаясь. – Ты оказался прав, Эйдерссон. И откуда ты только знал? Не иначе сам пробовал лезть к ней с поцелуями.

      – Зачем ему? – усмехнулся стоявший неподалеку Сигурд. – И так от женщин отбоя нет.

      Над крышами домов, покрытых дерном, плыли в вечернем воздухе клубы сизого дыма. Поодаль на берегу топили баню, а в дружинном доме собирали праздничный ужин, поэтому северяне разом оживились, когда с той стороны стали выкрикивать их имена. Эйвинд конунг велел Хауку унести ларец, а про пленниц сказал:

      – Накормите их и пусть отдохнут до утра.

      Мужчины уже повернулись, чтобы уйти, но тут Любомира окликнула черноволосого:

      – Асбьерн! Скажи, где моя Снежка?

      В этот раз она говорила на языке северян, и многие удивились, поскольку не знали, что этот язык ей знаком.

      – Кто? – переспросил Эйвинд, обернувшись.

      – Моя волчица, – пояснила девушка. Серые глаза теперь с мольбой глядели на конунга. – Прошу, не причиняйте ей вред!

      Эйвинд посмотрел на нее долгим взглядом, а потом ответил:

      – Волчицу подарили мне, и я ее не обижу, потому что с давних пор волки хранили мой род.

      И ушел с остальными.

      На сытый желудок прежние страхи уже не кажутся такими страшными, а печаль и тоска – такими безысходными. Перекусив свежими ржаными лепешками и рыбой, подруженьки, к огорчению Любомиры, вовсе не угомонились, а затеяли перешептываться в темноте, болтать-перебалтывать произошедшее. Любомира молча вздыхала, слушая их: лучше бы спать легли, дали подумать хорошенько обо всем, что было сказано да увидено. Но, видно, после всех событий спать девушкам расхотелось.

      – Ишь, как оно все повернулось, – проговорила Загляда. – Повезло Любомире.

      – Чего повезло-то? – отозвалась Краса. – Видали, земля тут какая? Камень один. Как еще люди здесь живут? Может, и к лучшему, если нас увезут отсюда – неохота зимой с голоду помирать.

      – Зато вождь здешний в обиду не даст, – Весна вздохнула, обняла сестренку. – Знать бы еще, какую долю приготовили нам боги в чужом краю…

      Девчонки замолчали. Но тут Долгождана приподнялась, тронула подругу за плечо:

      – Как его зовут, воеводу тобой спасенного?

      – Асбьерн, – отозвалась Любомира.

      – А ты и раньше его имя знала?

      – Нет. Он тогда Гестом назвался, – нехотя проговорила ведунья, которую опять отвлекли от размышлений. – Гест – значит «гость» на их языке. Не всякий на его месте стал бы открывать свое настоящее имя. Да и я, не зная, чего ожидать от чужака, назвалась ему дочерью Велены – Веленадоттир…

      – А он красивый, правда? – повернулась к ней с другой стороны Ярина. – Высокий, статный, волосы темные, ресницы длинные, а глаза что небо вечернее… И воин, видно, хороший. Любомира, а у него жена есть?

      – Не знаю. Поспали бы вы…

      – А чего тот рыжеволосый