Рассказики. Володя Самсонов

которую вскоре нарушает сам виновник народных волнений.

      – Кого же это я тут обозвал? – спрашивает он миролюбиво.

      – Нас, нас! Ему этого мало, люди добрые! Все мужу скажу – он тебе покажет кузькину мать!

      – Да он и так с ней на короткой ноге, оставьте вы его в покое, – с мольбой в голосе обращается к собравшимся Татьяна Николаевна. – Человек и зимой и летом на улице живет!

      Она крестится и утирает слезу.

      – Сам виноват! – констатирует пострадавшая от лука домохозяйка. – Небось троих детей на жену бросил.

      – Да с чего вы взяли! – встает на защиту бомжа Федя и запинается: из подъезда выходит Александра Ивановна. Она подходит к бомжу и дает ему в руки что-то, завернутое в пищевую фольгу. Когда она успела!

      – Спасибо, Александра Ивановна, спасибо, милая, – бормочет бомж в полной тишине и прижимает к груди сверток. Он ее знает, вот так новость!

      – Ой, девки, фильм начался! – вдруг сокрушенно пищит Танюха. – Все! Всех люблю, целую. Пошла!

      Поднимается паника. Бомж тут же всеми забыт, а большинство ораторов, не дождавшись аплодисментов и занавеса, в считанные секунды покидает место действия.

      – Коль, не обращай на них внимания: дохнут от скуки, вот и развлекаются. Они бабы, в принципе, неплохие, – утешает Александра Ивановна бомжа. – У нас же дурдом на колесиках, сам знаешь.

      – Знаю, милая, знаю. Я и не обращаю, не обращаю. Светлана-то Анатольевна, душа-то наша, всегда меня помыться зовет. Знаю, милая! Жалеет! Характер уж такой. Прямо как у моей тещи, Царствие ей, как говорится, Небесное!

      – У нее старшего сына убили, а второй пьет беспробудно. Что хочешь, то и делай.

      – Знаю, милая. Все мы хороши, чего там!

      – Сынок, на вот тебе! Больше ничего нет! – Над головой Феди, через балконные перила свешивается Татьяна Николаевна и неловко бросает вниз карамельку. Она снова крестится. – На доброе здоровье!

      – Ой, спасибо! – отработанным тоном благодарит бомж и скачет по газону к тому месту, куда упала конфета. – Вот спасибо! Так-так-так, где ж она? Чего тут только нет, мать честная, чего только нет, просто диво дивное! Та-а-ак… Ага, вот она где спряталась, вот где схоронилась! «Раковая шейка»! Мои любимые! Я уж думал, их давно на свете нет, а они, оказывается, есть! Есть! Вот радость, вот спасибо!

      Он выбирается обратно к скамейке и стоит с таким счастливым лицом, будто только что купил себе за городом трехэтажную виллу с бассейном, теннисным кортом и рядом – маленький, но очень уютный домик для гостей. В конце концов, после поклона, адресованного Татьяне Николаевне, он подмигивает Феде и пытается поцеловать руку Александре Ивановне. Та в испуге шарахается и бежит к подъезду.

      – Совсем сдурел!

      – Так любя же, любя, – пытается бомж утешить хлопнувшую за Александрой Ивановной дверь. – Я же от чистого, как говорится, сердца, не со зла. Эхма! Беда одна!

      Потоптавшись на месте, он убирает карамельку в карман штанов, обеими руками сжимает сверток и идет прочь.

      Федя посматривает то на сутулую спину бомжа, то на растущие в