Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая. Станислав Владимирович Далецкий

дворянского происхождения с разноцветными глазами, глядевшими нагло, по мнению майора.

      Иван Петрович ходить строем не умел и не старался учиться, полагая, что на фронте нужны другие навыки, чем умение маршировать гусиным шагом.

      Майор строевой службы считал иначе и через две недели написал рапорт на непокорного унтер-офицера, настаивая на отчислении за недостаточную строевую подготовку. Командир училища не стал возражать, и Иван Петрович был отчислен и направлен обратно в часть для дальнейшего прохождения службы.

      – Что же вы, батенька, подвели нас, – высказал своё неудовольствие подполковник – начальник штаба полка, когда Иван Петрович возвратился в полк после отчисления из училища.

      – Считаю своё отчисление необоснованным, но оправдаться не удалось. Видимо, не бывать мне офицером из-за строевой подготовки, – ответил Иван Петрович. – Прошу вернуть меня на прежнее место службы.

      – Ничего, ничего, всякое бывает, – успокоил его начштаба, – пройдёт несколько месяцев и, если не будет военных действий, направим вас снова в другое училище – офицеров катастрофически не хватает, тем более с боевым опытом, как у вас.

      Так Иван Петрович вернулся к своим сослуживцам, которые искренне обрадовались его возвращению в солдатскую землянку. В обороне, на одном месте, солдаты страдали от безделья, а Иван Петрович рассказывал занимательные сказки из истории, что воспринималось неграмотными солдатами как развлечение.

      Весна вступила в свои права, снега растаяли, обнажив кучи отходов человеческой жизни, накопившихся за зиму, которые размывались вешними водами и сливались в траншеи, вызывая стойкий запах отхожего места. Действительно, война, по мнению Ивана Петровича, сродни копанию в человеческом дерьме – тот же запах и тот же результат.

      Немцы, видимо, достигли намеченных рубежей на этом участке фронта, укрепили оборону дополнительными рядами колючей проволоки и минированием, и перестали даже обстреливать русские позиции, зная наверняка, что русские части здесь не имеют сил и артиллерии для решительного наступления.

      По слухам от беженцев, иногда пересекающих линию фронта тайными тропами через болота и леса, немцы в своём тылу занялись устройством окупационной администрации, обещая Польше, Прибалтике и Белоруссии независимость от России, но под немецким протекторатом и в случае своей победы. Богатые поляки, литовцы, латыши, эстонцы и белорусы рьяно взялись за обустройство своих будущих государств, умело разжигая среди населения ненависть к русским.

      Наступили теплые дни, зазеленела трава, распустились листья на деревьях, земля подсохла, исчезли запахи и грязь человеческого бытия, и солдаты, в свободное время от боевого дежурства в окопах первой линии, устраивали посиделки на свежей травке, штопали форму, делали постирушки портянок и нижнего белья, избавляясь от вшей, одолевших за зиму, когда из-за морозов не всегда можно было помыться и пропарить обмундирование в вошебойках.

      Иван