Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая. Станислав Владимирович Далецкий

открыл в себе свойство не цепенеть от страха при реальной угрозе своей жизни или здоровью себе и своим товарищам, а действовать решительно и инстинктивно, преодолевая опасность и лишь потом, когда опасность преодолена или ликвидирована, ощутить нервное истощение и упадок сил.

      Вот и после этого бессмысленного наступления с реальной угрозой своей жизни он, возвратившись в землянку, лёг на своё место на нарах и проспал почти сутки под завывания вьюги, продолжавшей бушевать, благо что офицеры не тревожили солдатский покой после демонстративной атаки на немцев, которая стоила жизни нескольким солдатам, семьи которых через некоторое время получили короткие извещения об их гибели «За царя и Отечество» в бессмысленной войне, затеянной бездарным царём.

      Через день командир роты зашёл в блиндаж и сообщил Ивану Петровичу, что написал представление о награждении его Георгиевским крестом четвёртой степени за то, что он первым ворвался в немецкие траншеи и обеспечил успех наступления роты.

      – Но мы в итоге отступили вечером, какой же это успех наступления, Ваше благородие? – возразил Иван Петрович.

      – Неважно, чем закончился этот бой, важно, что ваш поступок был совершен и достоин награды, – разъяснил поручик младшему унтер-офицеру Домову, обращаясь к нему на «вы», поскольку Домов был вольноопределяющимся и с высшим образованием, – так было принято в царской армии: офицеры к солдатам обращались на «ты» и лишь к вольноопределяющимся с высшим образованием офицеры обращались на «вы», но руки при этом не подавали.

      Следующая атака батальона на немецкие позиции случилась через неделю, утром, которое выдалось ясным и морозным: было за пятнадцать градусов мороза и снег искрился под лучами низкого восходящего февральского солнца и поскрипывал под сапогами бойцов, сгрудившихся в передовых траншеях.

      Немцы, заметив движение на русских позициях, видимо с интересом наблюдали сверху за передвижениями русских, чувствуя себя неуязвимыми на своей линии обороны, господствующей над низиной, занимаемой русскими.

      Трубач подал сигнал к атаке и серая солдатская масса начала выплескиваться из траншей, строиться в цепи и мерным шагом, утопая в снегах по колено, двигаться к немецким рубежам обороны в полной тишине. Русская артиллерия не сделала ни единого выстрела в помощь наступающим цепям сибирских стрелков, отчетливо видимых на искрящемся под солнцем снегу.

      Иван Петрович шагал в первой цепи наступающих, рядом с ротным командиром, поручиком Мелковым, ибо устав царской армии предписывал офицерам, вплоть до командира роты, при наступлении быть впереди, вместе со своими солдатами.

      Немцы, зная уставы русских, успешно выбивали офицеров на дальних подступах к своим позициям оружейным огнем, оставляя русских солдат без командиров и тем самым срывая наступление даже превосходящих сил русских. Но пока русские цепи, проваливаясь в глубоком снегу, не миновали и половину пути до немецких окопов и проволочных