Голубка. Алина Знаменская

далеко страшно кричала женщина. Лерочка плакала и кусала костяшки пальцев. Почему с ней не пустили маму? Все-таки было бы не так одиноко. Впрочем, боль вскоре заглушила все остальные ощущения. Стала постоянной, невыносимой, терзала ее неумолимо, безжалостно. Лера теперь уже не могла ни о чем думать, ничего желать. Она хотела только одного: чтобы скорее ее избавили от муки, чтобы скорее все кончилось. Ее куда-то повели, заставили подняться на застеленный клеенкой стол. Лампы слепили глаза, в квадраты окон смотрела ночь.

      – Мама! – кричала Лерочка, мотая взмокшей головой из стороны в сторону. – Мама, помоги мне…

      В это время Татьяна Ивановна добивалась аудиенции у заведующей.

      – Заведующая принимает роды! – в десятый раз пояснила пробегающая мимо медсестра.

      – Заведующая принимает роды у моей дочери! И мне нужно поговорить с врачом! Это очень важно, девушка!

      Наконец Татьяне Ивановне удалось сунуть мимо медсестре в бездонный карман белого халата большую плитку шоколада. Медсестра, не притормозив, заглянула в карман и куда-то умчалась. Минут через десять появилась заведующая – суровая сухопарая дама, от одного взгляда которой у Татьяны Ивановны мороз пробежал по коже.

      – У вас ровно пять минут, – бросила врач, приглашая в свой кабинет.

      – Как моя дочь? – с ходу поинтересовалась Татьяна Ивановна, плотно закрыв за собой дверь кабинета.

      – Роды трудные, не скрою. Матка раскрывается плохо. Но все еще только началось. Дело обычное.

      – Гертруда Марковна, – обратилась Татьяна Ивановна к врачихе, имя которой успела выучить по табличке, пока ждала в коридоре. – Я хочу… как мать… попросить вас… предупредить… Если встанет вопрос, кого спасать, то…

      – Да не стоит так вопрос, – удивилась заведующая. – Спасем обоих. Что вы панику разводите? Ваша дочь – здоровая молодая женщина. Не первая она у нас, слава Богу…

      – Дело не в этом, – настойчиво продолжала Татьяна Ивановна, разглаживая обивку стола заведующей. – У меня к вам не совсем обычная просьба.

      Замялась не потому, что стеснялась высказать заведующей свою просьбу, а для того, чтобы дать той время переключить свое внимание. Было важно, чтобы заведующая услышала ее сразу. Теперь, когда врачиха устремила на нее свой колючий, цепкий взгляд, Татьяна Ивановна начала неторопливо и четко излагать свою просьбу. Видавшая виды заведующая не перебивала, не возмущалась, а лишь задумчиво разглядывала сидящую перед ней ухоженную даму, которой так повезло – жить в Москве, иметь высокопоставленного мужа, дочь-отличницу. И надо же – нежданный внук портит все карты!

      Она усмехнулась.

      Татьяна Ивановна закончила изложение своего дела и с непониманием уставилась на заведующую. Не поняла усмешку. А заведующая не спешила объяснять. Да, у них бывали отказники. Отказывались от детей непутевые мамаши, живущие в рабочих общежитиях, коммуналках с вездесущими соседями. Но по следам непутевых неустроенных